возрождение антропоцентрический утопизм ренессанс

Одной из форм общественно-политической модификации Ренессанса был утопизм. Утопизм не был столь ярким явлением, как доктрина Макиавелли. Однако черты возрожденческого самоотрицания здесь вполне заметны. Уже одно то, что создание идеального общества приписывалось весьма отдаленным и вполне неопределенным временам, достаточно ярко свидетельствовало о неверии авторов такой утопии в возможность создать идеального человека немедленно и в результате вполне элементарных усилий людей текущего времени. Здесь почти ничего не оставалось от возрожденческого стихийно человеческого артистизма, который доставлял такую неимоверную радость возрожденческому человеку и заставлял его находить идеальные черты уже в состоянии тогдашнего общества.

Самое большее, что было в этой области до сих пор, - это уверенность в либеральных реформах текущего и ближайшего настоящего времени, которая и внушала иллюзию стихийной самоутвержденности реального тогдашнего человека. Утописты же отодвигали все это в неопределенное будущее и тем самым обнаруживали свое полное неверие в идеальный артистизм современного им человека.

а) Первый утопист эпохи Ренессанса - это Томас Мор (1478-1535), весьма либерально настроенный английский государственный деятель, сторонник наук и искусств, пропагандист веротерпимости и яркий критик тогдашних феодальных и зарождавшихся капиталистических порядков. Но он оставался верным католиком, выступал против протестантизма и после отхода Генриха VIII от католической церкви был беспощадно казнен за свои католические убеждения. В целом его деятельность относится либо к гражданской истории, либо к истории литературы. Нас может интересовать здесь только одно его произведение, которое вышло в 1516 г. под названием "Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии", поскольку вся эстетика Ренессанса основана на стихийном самоутверждении человеческой личности в том государстве, которое сам Мор считал идеальным.

На самом деле изображение утопического человека у Мора представляет собою причудливую смесь всякого рода старых и новых взглядов, часто либеральных, часто вполне реакционных, но, по-видимому, с одним основным отличием: от яркого возрожденческого артистизма в утопическом государстве Мора, можно сказать, ровно ничего не осталось. Рисуется человек довольно серого типа, по-видимому, управляемый государством все же достаточно абсолютистским. Все должны заниматься физическим трудом по государственному распределению, хотя науки и искусства вовсе не отрицаются, но даже превозносятся у Мора, особенно музыка.

Общество разделено на семьи, но семь и эти понимаются скорее производственно, в силу чего принадлежность к той или иной семье определяется не только естественным происхождением членов семьи, но в первую очередь также и государственными декретами, в силу которых члены семьи могут быть переводимы из одной семьи в другую ради производственных или других государственных целей. В брачные дела государство у Мора тоже вмешивается самым существенным образом, и многое в них определяется просто государственным декретом. Религия, вообще говоря, допускается любая, включая языческое поклонение небесным светилам. Требуется полная веротерпимость. Священники должны избираться народом. Деятельность атеистов весьма ограничена, поскольку отсутствие религиозной веры мешает нравственному состоянию общества. Во всяком случае, открытые выступления атеистов запрещаются. Кроме того, высшей религией все-таки признается христианство или вообще монотеизм.

Семьям рекомендуется столоваться не отдельно, но в общих столовых. Кроме некоторых отдельных случаев, и одежда должна быть у всех одинаковой. В этом идеальном государстве рабы тоже играют не последнюю роль. Не только утверждается самый институт рабства, но показывается даже и весьма выгодным как для государства, получающего в лице рабов дешевую рабочую силу, так и для всего населения страны, для которого рабы оказываются примером того, чего не нужно делать. Материальные удовольствия признаются. Однако у Мора мы читаем: "Утописты особенно ценят духовные удовольствия, их они считают первыми и главенствующими, преимущественная часть их исходит, по их мнению, из упражнения в добродетели и сознания беспорочной жизни". Другими словами, яркая и блестящая артистическая эстетика Ренессанса сведена здесь только на моралистику, которая и объявлена высшим "духовным удовольствием".

Бросается в глаза превознесение производства в сравнении с потреблением. Вместе с тем у Мора выпирает на первый план уравниловка в трудах и обязанностях, а также примат государства над любыми общественными организациями и над семьей. Ясно, что все такого рода черты утопизма Мора были связаны с детским состоянием тогдашнего буржуазно-капиталистического общества. Но для нас важнее то, что это является модифицированным Ренессансом и что модификация эта направлена у Мора в сторону ликвидации стихийно-личного и артистически-субъективного индивидуализма классического Ренессанса.

б) Другой представитель возрожденческого утопизма - Томмазо Кампанелла (1568-1639). Это крупный писатель и общественный деятель своего времени, пострадавший за подготовку антииспанского заговора в Неаполе и проведший 27 лет в тюрьме, монах и убежденный коммунист раннего утопического типа. Черты раннего утопического коммунизма выступают у Кампанеллы гораздо ярче, чем у Мора. В своем трактате 1602 г. под названием "Город Солнца" Кампанелла выдвигает на первый план учение о труде, об отмене частной собственности и об общности жен и детей, т.е. о ликвидации семьи как первоначальной общественной ячейки. В яркой форме ничего этого не было у Мора. Говорили о влиянии на Кампанеллу идей раннего христианства. Однако внимательное изучение идей Кампанеллы свидетельствует о том, что это влияние почти равно нулю. А что, несомненно, повлияло на Кампанеллу, так это, конечно, учение Платона в его "Государстве".

В идеальном Государстве Солнца Кампанеллы, как и у Платона, во главе стоят философы и мудрецы, созерцатели вечных идей и на этом основании управляющие всем государством не столько светские правители, сколько самые настоящие жрецы и священнослужители. Они - абсолютные правители решительно всего государства и общества вплоть до мельчайшей бытовой регламентации. Браки совершаются только в порядке государственных декретов, а дети после вскармливания грудью немедленно отбираются у матери государством и воспитываются в особых учреждениях не только без всякого общения со своими родителями, но даже и без всякого знакомства с ними. Мужей и жен вовсе не существует как таковых. Они являются таковыми только в моменты декретированного сожительства. Они даже не должны знать друг друга, как не должны знать и своих собственных детей. В античности это ослабленное чувство личности вообще было явлением естественным, и у Платона лишь доводилось до своего предела. Что же касается Ренессанса, то человеческая личность была тут уже во всяком случае на первом месте. А поэтому то, что мы находим у Кампанеллы, есть, конечно, отказ от идей Возрождения.

Тем не менее, сказать, что Кампанелла совсем не имеет никакого отношения к Ренессансу, тоже нельзя. Он не только проповедник позитивно понимаемого труда; вся его утопия, несомненно, носит на себе следы возрожденческих воззрений. Поэтому точнее будет сказать, что тут перед нами именно модифицированный Ренессанс и именно Ренессанс, критикующий сам себя в общественно-политическом отношении.

Что касается отдельных деталей, то утописты Кампанеллы издеваются над такими правителями, которые при случки лошадей и собак очень следят за их породой, а при случки людей никакого внимания на эту породу не обращают. Другими словами, с точки зрения Кампанеллы, человеческое общество должно быть превращено в идеальный конный завод. "Начальник деторождения", подчиненный правителю Любви, обязан входить в такие интимности половой жизни, о которых мы здесь не считаем нужным рассказывать, причем астрология применяется в половых делах в первую очередь. Чистейшей наивностью являются указания на то, что люди днем должны ходить все в белых одеждах, а ночью и за городом - в красных, причем шерстяных или шелковых, а черный цвет запрещается совсем. Такого же рода советы о труде, торговле, плавании, играх, лечении, о вставании утром, об астрологических приемах при основании городов и много других. Палачей при осуществлении смертной казни не полагается, чтобы не осквернять государства, а забивает преступника камнями сам народ, и в первую очередь обвинитель и свидетели. Солнце почитается почти на языческий манер, хотя истинное божество считается все-таки выше. Коперниканство отвергается, и небо признается в средневековом смысле.

У Кампанеллы поражает смешение языческих, христианских, возрожденческих, научных, мифологических и целиком суеверных воззрений. Тем самым эстетически модифицированный Ренессанс обрисован в этой утопии самыми яркими чертами. Главное же - это игнорирование того стихийно человеческого и артистического индивидуализма, которым эстетика Ренессанса отличалась с самого начала. Если мы скажем, что здесь мы находим самокритику и даже самоотрицание Ренессанса, то в этом мы едва ли ошибемся.

Никколо Макиавелли - основоположник политических идей эпохи Возрождения

Первые шаги по пути превращения политических знаний в научные сделал Никколо Макиавелли (1469-1527 г.г.) - великий итальянский гуманист, выдающийся деятель эпохи Возрождения, изложивший свои политические взгляды в работах "Государство", "История Флоренции" и др.

Именно Макиавелли первым попытался определить предмет политической науки , ее метод и в определенной степени-законы. По его мнению, основным предметом политической науки является государство и право. "Государь" - это исследование о власти: ее завоевании, удержании, расширении и потере. Итальянский гуманист впервые ввел в политическую мысль термин "stato" (государство) не в смысле древнего полиса, страны, общества, а в смысле специфически политической организации. Решительно освободившись от теологии и отбросив средневековое учение о государстве и праве, он приходит к выводу, что стержнем политического поведения человека является не христианская мораль, а выгода, интерес, сила. "Судьба, - писал Макиавелли,- всегда на той стороне, где лучшая армия".

Средневековую концепцию божественного всемогущества Макиавелли заменил идеей объективной исторической необходимости, что он назвал судьбой. В историческом процессе большое место он отводит свободной воле личности и нацеливает людей на активное творческое участие в политике. Так, по его мнению, история зависит от двух факторов. Первый он назвал "fortune (судьба), подразумевая под этим не слепую силу рока, а естественный ход событий, их причинную связь, необходимую последовательность и т.п. Второй он назвал "virtu" (воля, талант, энергия). Таким образом Макиавелли поставил вопрос о закономерностях исторического и политического процесса и о необходимости учитывать в политике как объективные условия, так и роль человеческого фактора, участников политической деятельности.

В разработке теории политики Н. Макиавелли стоял на прагматических позициях, четко ограничивая политику и мораль, ратовал за соединение в политике черт "льва и лисицы": "необходимо быть лисой, чтобы разглядеть западню, и львом, чтобы сокрушить волков". Эти и другие аналогичные высказывания в духе "цель оправдывает средства" были односторонне истолкованы как якобы проявления аморализма, вероломства и даже преступности политики в связи с чем появился термин "макиавеллизм" - политика, основанная на культе грубой силы, пренебрежении нормами морали.

Но истолкование этого термина только в отрицательном, антигуманистическом смысле искажает действительную позицию Макиавелли, который хотя и был сторонником решительного и смелого достижения поставленных политических целей, но не стоял на позиции безоговорочного признания, что любая цель всегда и везде оправдывает любые средства ее достижения.

В своем главном труде "Государь" Макиавелли , действительно, допускает возможность нарушения религиозных и нравственных норм, но не в принципе и не в любой ситуации, а единственно ради создания и сохранения государства. (В частности, ради объединения его раздробленной тогда Родины - Италии, которую он горячо любил). К сожалению, этим положением, но уже с другими целями руководствовались деятели Французской революции 1789 г., гитлеровцы, большевики.

Использование метода, основанного на реалистическом, прагматическом подходе к политике, постановка ряда теоретических проблем (о государстве, о взаимодействии субъективного и объективного в политике и др.) позволяет считать П. Макиавелли, вслед за Аристотелем, основателем политической науки на новом этапе ее развития.

Утопические идеи эпохи Возрождения

Почти одновременно с Н. Макиавелли, заложившим один из первых "камней" в теоретический фундамент нового буржуазного строя, жили и творили люди, отвергнувшие этот строй и предложили ему альтернативу. Это учение утопического социализма, представленное великими гуманистами Т. Мором и Т. Кампанеллой, выразившее и защищавшее интересы угнетенных и обездоленных в период перехода к новому обществу. В условиях, когда частная собственность, подавление и угнетение масс, неравенство и бесправие рассматривались как незыблемая основа любого общественного устройства, ранние социалисты-утописты изобразили, в абстрактной форме, такой общественно-политический строй, в котором господствуют общественная собственность, принципы гуманизма, демократии, свободы, равенства, социальной справедливости.

Подобные взгляды через столетие выразил в Италии Томмазо Кампанелла (1568-1639). В своей книге "Город солнца" он изображает идеальное государство, в котором ликвидирована частная собственность, нет богатых и бедных, введен всеобщий труд, благодаря чему резко сокращен рабочий день и есть возможность для разностороннего развития личности. Идеальное государство-город происходит не от Бога, а является прямым результатом деятельности разума. В государстве Солнца существует разделение труда. Главный его компонент - отделение умственного труда от физического. Как и Мор, Кампанелла выступает против допускавшегося Макиавелли противопоставления политики и морали.

Политические идеи раннего утопического социализма получили дальнейшее развитие в учении социалистов-утопистов XVIII в. (Ж. Милье, Морелли, Бабеф) и особенно у классиков утопического социализма первой половины XIX в. (Сен-Симона, Оуэна, Фурье).

9.Политические идеи эпохи Нового времени.

Новое время (или новая история ) (XVI-XIX вв.) - период в истории человечества, находящийся между Средневековьем и Новейшим временем.

Историки различных школ резко расходятся в периодизации новой истории. В советской историографии в рамках формационной теории её начало связывали с английской революцией середины XVII века, начавшейся в 1640 году. Среди других событий, которые принимаются в качестве исходного рубежа Нового времени, называют события, связанные с Реформацией (1517), открытие испанцами в 1492 году Нового Света, падение Константинополя (1453) или даже начало Великой Французской революции (1789) и др.

Новое время существенно изменило формы и темпы формирования политической теории. Усложнение политической сфе­ры, постепенно выявлявшее зависимость государственной власти от области частной жизни человека, способствовало пониманию ее как определенной социальной сферы со своими специфическими основами и механизмами.

Итальянский мыслитель Н. Макиавелли первым совер­шил этот прорыв, разделив представления о политике и обществе. Вве­дя в научный лексикон термин stato, он трактовал его не как отображе­ние конкретного государства, а как особым образом организованную форму власти. В духе такого подхода Ж. Боден поставил вопрос о раз­работке методических оснований особой политической науки. Громад­ный вклад в развитие этой отрасли знания внесли Т. Гоббс, Дж. Локк, Ж.-Ж. Руссо, Ш. Монтескье, Д. Милль, И. Бентам, А. Токвиль, К. Маркс и ряд других выдающихся мыслителей, разрабатывавших идеи рацио­нализма, свободы, равенства граждан.

Эта эпоха дала миру имена А. Бентли, Г. Моски, В. Парето, Р. Михельса, М. Вебера, В. Вильсона, Ч. Мерриама и других выдающихся теоретиков. Конечно, в разных странах развитие научного знания о политике шло неравномерно. Однако и в России тру­ды Б. Н. Чичерина, П. А. Новгородцева, А. И. Строгина, М. М. Ковалев­ского, М. Я. Острогорского, Г. В. Плеханова и других ученых явились достойным вкладом в процесс формирования политической науки.

В конце XIX - начале XX в. появилось множество специализиро­ванных теорий, посвященных исследованию демократии, систем поли­тического представительства интересов, элит, партий, неформальных, психологических процессов. В Новое время были сформулированы основы таких полити­ческих идеологий: этатизм, либерализм, демократия, консерва­тизм, социализм. В этот период европейскими мыслителями были разработаны такие политологические идеи и доктрины, как: «до­говорная теория происхождения государства», концепция «естест­венных и неотъемлемых прав человека», теории «народного сувере­нитета», «разделения властей», «гражданского общества» «правового государства», концепция «социально-классовой природы государст­ва» и др.

Мощный теоретический подъем на рубеже веков привел и к становлению политической науки в качестве самостоятельной дис­циплины в учебных заведениях США (1857), а впоследствии в Германии и Франции. В 1903 г. была создана первая Американская Ассоциация политических наук, объединившая в своих рядах ученых, профессио­нально исследовавших сферу политики. Все это позволяло говорить о становлении политической науки в качестве особой отрасли знания, занявшей свое место в структуре гуманитаристики.

Томас Гоббс (1588-1679) - английский философ и политический мыслитель. В своих работах «О гражданине», «Левиафан...» и др., раз­рабатывал идеи естественного (догосударственного) и государственного или гражданского состояния общества. Догосударственный этап харак­теризуется «войной всех против всех», что противоречит естественному стремлению людей к самосохранению и вынуждает их искать мира и со­гласия. Такая форма согласия найдена в создании государства, через ко­торое происходит подчинение частных воль единой воле ради обеспече­ния мира и безопасности. В разработке своей концепции государства

Т.Гоббс выступает теоретиком абсолютной, никому не подконтрольной власти. Однако необходимо иметь в виду, что этатистская концепция Гоббса явилась теоретической реакцией на революционные события в Англии 1641-1649 гг. Этот период четко обозначил, что в обществах в период хаоса снижается или утрачивается регулирующая роль традиций, указов и законов. Именно в этой связи единственную надежду на вос­становление порядка и недопущение впредь гражданской войны и рево­люции Гоббс возлагает на сильное государство.

Джон Локк (1632-1704) - английский философ и политический мыслитель, родоначальник классического либерализма. Его основная работа в области политики «Два трактата о правлении».

Д.Локк разрабатывал идеи естественного права и договорного проис­хождения государства, разделения властей и народного суверенитета, неотъемлемых прав человека. Государство, по Локку, создается для то­го, чтобы совместными усилиями люди более надежно защищали право на жизнь, свободу и собственность. Впервые в по­литической мысли была четко сформулирована идея неотъемлемых прав человека, идея, которая с конца XVIII в. стала закрепляться в поли­тико-правовых документах США и стран Европы, а с XX в. в междуна­родных документах: Декларация независимости (США, 4 июля 1776 г), Декларация прав чело­века и гражданина (Франция, 1789 г), Всеобщая Декларация прав человека, утвер­жденная и провозглашенная Генеральной Ассамблеей ООН (10 декабря1948 г.).

Эта идея в пра­вовых документах нашей страны была отражена только к концу XX в. - в статье 17 Конституции Российской Федерации (12 декабря 1993 г.).

Далее Дж. Локк выдвигает и отстаивает идею верховенства закона в государстве. В го­сударстве никто не может быть изъят из подчинения закону. Либераль­ные идеи Дж.Локка получили дальнейшее развитие в концепциях мыслите­лей XVШ-XX века.

Шарль Луи Монтескье (1689-1755) - французский политический мыслитель. Работы: «Размышления о причинах величия и падения рим­лян», «О духе законов» и др.

При рассмотрении политики и власти внедрил многофактор­ный подход, показывая обусловленность политико-властных явлений множеством природных, социально-экономических, культурных про­цессов и подчеркивая необходимость их всестороннего анализа для уяс­нения сути политических процессов. Особую роль Монтескье придавал географическим факторам (размер территории государства, расположе­ние страны и т.д.), поэтому его относят к основателям «географического детерминизма».

Ш.Л.Монтескье известен в политической науке как классик теории разделения властей . Необходимость разделения власти автор связывал с условиями обеспечения политической свободы в об­ществе. Политическая свобода имеет место лишь там, где не злоупот­ре***ют властью. «Чтобы не было возможности злоупотре***ть вла­стью, необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга». Одним из важнейших условий политической свободы является, согласно Мон­тескье, разделение власти на законодательную, исполнительную и су­дебную.

Для политической свободы, как показывает Монтескье, необходимо также и особое состояние общества, т.е. наличие в нем таких социаль­ных сил и институтов, которые были бы заинтересованы в свободе и могли защитить ее от посягательств власти.

Жан Жак Руссо (1712-1778) - французский философ и политиче­ский мыслитель, родился в Швейцарии и называл себя гражданином Женевы. С 1742 г. он связывает свою жизнь с Парижем, здесь появляют­ся и приобретают широкую известность его работы. Для политической науки важными являются: «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми», «О политической экономии», «Об общест­венном договоре, или принципы политического права». Руссо жил в пе­риод бурного развития науки и промышленности в Европе. Власть явно выступала тормозом социального прогресса, ис­точником нарастающих проблем и конфликтов. Анализируя эти реаль­ности, Руссо выдвигает идею общей воли как основы государственного управления. Народ в лице воли большинства властвует, чиновник, опи­раясь на законы, принятые волей большинства, управляет - вот форму­ла управления государством в теории Руссо. И в этом проявляется демо­кратизм политической теории Руссо Он доказывает неэффективность представительных форм организации власти и доводит до логического завершения английскую идею суверенитета народа: если Локк к воле народа обращается в крайних случаях (конфликт между властями), то у Руссо верховенство воли народа - константа политического процесса, основополагающее регулятивное начало государства. Как в теориях средневековья государство управляло от имени Бога, так у Руссо оно управляет от имени общей воли. «Родился новый Бог» - так оценил идею Руссо французский писатель XX в. Альбер Камю. Видимо Камю хотел подчеркнуть, что идея народного суверенитета столь же иррацио­нальна, как и вера в Бога.

Однако с именем Руссо связана разработка идеи народного суверенитета, призна­ния народа в качестве источника всякой политической власти юридиче­скими документами многих государств, представление о недостатках представительной власти народа, толкование народа как естественного «контрагента» государства.

Теоретическая мысль Европы ХVII - начала XVIII вв. лишь начи­нала выстраивать модели пределов государственному вмешательству в мирские дела, в частную жизнь. Руссо же окончательно снимает с го­сударства божественные покровы, превращает его в обычное дело че­ловеческих рук и разума. Начало этому процессу было положено разработкой теорий договорного про­исхождения государства (Г. Гроций. Т. Гоббс. Дж. Локк и др.).

С этого момента государству можно указывать не только пределы, его можно переделывать. Но отсюда оставался один шаг до идеи о том, что есть искусные мастера по переделке государст­ва. Сама власть (государство) превратилась в политическую пробле­му. В Европе стали активно разрабатываться символические образы власти (идеологии), которые структурировали и интегрировали раз­личные слои народа вокруг того или иного образа устройства и пере­устройства общества и государства.

Эдмунд Берк (1729-1797) - политический деятель и мыслитель, теоретик консерватизма . Наиболее известная работа - «Размышления о революции во Франции...» (1790) В ней Берк подвергает критическому анализу теоретические основы французской революции (идеи Руссо), показывая, что теория не может быть надежной основой стабильной по­литики, тем более, не может быть надежным ориентиром политики рус­соистская воля большинства.

По­рядок в государстве, согласно Берку, это итог истории и обычаев. «Истиная политическая мудрость состоит в том, чтобы исправлять, а не уничтожать прежние институты». Эти положения английского мыслите­ля были далее развиты французом Ж. Де Местром , который подчерки­вал, что государство есть живой организм, оно живет силами, кореня­щимися в далеком прошлом, которых само хорошо не знает. Таким образом, в новое время в политической теории складывается целое на­правление - консерватизм, в котором четко проводится идея о том, что политика должна опираться на традицию, а сама традиция выполняет регулятивно-направляющую роль по отношению к власти.

Традиция в размышлениях Берка - это продукт истории, результат исторического опыта. История отбирает все ценное и лучшее, превра­щая это лучшее в основу дальнейшего развития, в опору мудрого прав­ления.

В ХIХ-ХХ вв. на основе исследования цивилизационных детерминант политического процесса в общественной мысли сложилось культурологи­ческое направление в анализе политики и власти, в рамках которого нахо­дит дальнейшее обоснование тезис о существенной обусловленности поли­тико-властного и государственно-управленческого процесса состоянием и особенностями политической культуры и менталитета данного общества.

И. Кант (1724-1804) об­ратил внимание на тесную связь и существенное различие государст­ва, права и этики. Содержание связи он пытался раскрыть посредством понятия «категорический императив». Категорический императив представляет собой всеобщее обязательное правило, кото­рым должны руководствоваться все люди. В теории И.Канта важное место принадлежит пониманию государства как правового института. Кант указывает, что «государство - это объе­динение множества людей, подчиненных правовым законам». Нормы права регулируют внешние отношения между людьми, мораль каса­ется внутренней мотивации.

Политическая концепция Г.В.Ф. Гегеля (1770-1831) обращает вни­мание на связь государства, права и свободы воли человека.

Гегель четко различает гражданское общество и политическое госу­дарство. Характеризуя гражданское общество, немецкий мыслитель по­казывает, что это сфера проявления свободы человека, но здесь еще не достигается подлинная свобода, здесь каждый сам для себя цель, и лишь государство представляет собой шествие разума, подлинной свободы и права.

Карл Маркс (1818-1883) - известнейший немецкий философ, эко­номист, внес также значительный вклад в развитие социологии и поли­тической науки. Работы: «Манифест коммунистической партии» (совме­стно с Ф. Энгельсом), «Немецкая идеология», «Капитал» и многие другие.

В основу своих теоретических построений Маркс закладывает идею социально-экономической, классовой обусловленности полити­ческих явлений, классового происхождения и классовой природы го­сударства. Совокупность производственных отношений, по Марксу, составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и ко­торому соответствуют определенные формы общественного созна­ния. «Политическая власть является лишь порождением экономиче­ской власти», а государство является институтом «экономически господствующего класса, который при помощи государства стано­вится также политически господствующим классом и приобретает таким образом новые средства для подавления и эксплуатации угне­тенного класса».

Опираясь на материалистические идеи, Маркс разрабатывает тео­рию классовой борьбы как главной движущей силы исторического политического процесса.

Характеризуя демократию, Маркс отмечал, что здесь «не человек существует для закона, а закон существует для человека. Таков отличи­тельный признак демократии».

Политическая наука в Новейший период

С первой четверти XX в. начинается современный , продолжающий­ся и поныне, этап развития политической науки. Теперь ее развитие идет на основе все более усложняющихся политических связей, дальнейшей политизации социальной жизни в целом, на фоне развития всего обществознания, способствующего постоянному обогащению методов поли­тических исследований. Неуклонное усложнение социального мира привело некоторых теоретиков к идее о том, что «политическая теория современности должна <.,.> сфокусировать внимание на фрагментированности общества». Мир стал еще более политизированным, а числе субдисциплин, изучающих грани политического, стало неуклонно расти, демонстрируя громадное разнообразие специализированных исследо­ваний, методов и приемов анализа политики. Расширение областей, подвергающихся специализированным и систематическим исследова­ниям, привело Г. Лассуэлла в 1951 г. к мысли о необходимости введения термина «политические науки» (political science).

Основной вклад в развитие современной политической науки вне­сли западные теоретики: Т. Парсонс, Д. Истон, Р. Дарендорф, М. Дюверже, Р. Даль, Б. Мур, Э. Дауне, Ч. Линдблом, Г. Алмонд, С. Верба, Э. Кэмпбелл и др. Современная политическая наука - авторитетнейшая акаде­мическая дисциплина; соответствующие курсы читаются во всех сколько-нибудь крупных университетах мира. В мире действует Меж­дународная Ассоциация политологов (IPSA), систематически проводят­ся научные конференции, симпозиумы. Мнение профессиональных политологов-аналитиков является постоянным компонентом разработ­ки и принятия важнейших решений в национальных государствах и в международных организациях.

Во второй половине XX в. в западной общественно-политической мысли стал по­лучать распространение постмодернизм, представители которого (Ж. Деррида, М. Фуко, Ж.-Ф. Лиотар, Ж. Бодрияр и др.) ставят под со­мнение возможность разработки критериев истинности научных знаний, отрицают за современной методологией научного познания способность получения сколь-нибудь значимых научных результатов или общепри­нятых положений. Методология периода модерна, связанная с идеями Нового времени и Просвещения, то есть, верой в науку и человеческий разум, рационализм и прогресс - все это подвергается сомнению и кри­тике. Постмодернистские концепции являются, с одной стороны, свиде­тельством кризиса той западной культурной традиции, которая послед­ние два столетия опиралась на универсалистский проект века Просвещения. В политической науке этот кризис проявляется в безус­пешных попытках рационального обоснования политики, неспособности традиционных политологических методологий дать убедительное объ­яснение современным вызовам человечеству: глобализму, фундамента­лизму, политическому и государственному терроризму, росту этниче­ских и религиозных конфликтов. С другой стороны, постмодернизм - это одно из направлений поиска новых культурных проектов и новых методов теоретического осмысления современного социального и поли­тического мира.

10.Понятие, структура, функции и типология политической системы общества.

Политическая система общества или политическая организация общества - организованная на единой нормативно-ценностной основе совокупность взаимодействий (отношений) политических субъектов, связанных с осуществлением власти (правительством) и управлением обществом.

Структура политической системы общества

Структура политической системы означает, из каких элементов она состоит, как они между собой взаимосвязаны. Выделяют следующие компоненты политической системы:

· организационный (институциональный) компонент - политическая организация общества, включающая в себя государство, политические партии и движения, общественные организации и объединения, трудовые коллективы, группы давления, профсоюзы, церковь, средства массовой информации.

· культурный компонент - политическое сознание, характеризующее психологические и идеологические стороны политической власти и политической системы (политическая культура, политические идеи/идеологии).

· нормативный компонент - социально-политические и правовые нормы, регулирующие политическую жизнь общества и процесс осуществления политической власти, традиции и обычаи, моральные нормы.

· коммуникативный компонент - информационные связи и политические отношения, складывающиеся между элементами системы по поводу политической власти, а также между политической системой и обществом.

· функциональный компонент - политическая практика, состоящая из форм и направлений политической деятельности; методы осуществления власти.

Структура - важнейшее свойство системы, поскольку указывает на способ организации и соотношение её элементов.

Функции политической системы[править | править вики-текст]

Сущность политической системы общества наиболее ярко проявляется в её функциях. Выделяют следующие функции политической системы:

· Обеспечение политической власти для определённой социальной группы или для большинства членов данного общества (политической системой устанавливаются и осуществляются конкретные формы и методы властвования - демократические и антидемократические, насильственные и ненасильственные и т. п.).

· Управление различными сферами жизнедеятельности людей в интересах отдельных социальных групп или большинства населения (действие политической системы как управляющей включает постановку целей, задач, путей развития общества, конкретных программ в деятельности политических институтов).

· Мобилизация средств и ресурсов, необходимых для достижения этих целей и задач (без огромной организаторской работы, людских, материальных и духовных ресурсов многие поставленные цели и задачи обречены на заведомое недостижение).

· Выявление и представительство интересов различных субъектов политических отношений (без селекции, чёткого определения и выражения на политическом уровне данных интересов никакая политика невозможна).

· Удовлетворение интересов различных субъектов политических отношений посредством распределения материальных и духовных ценностей в соответствии с теми или иными идеалами конкретного общества (именно в сфере распределения сталкиваются интересы разнообразных общностей людей).

· Интеграция общества, создание необходимых условий для взаимодействия различных элементов его структуры (объединяя разные политические силы, политическая система пытается сглаживать, снимать неизбежно возникающие в обществе противоречия, преодолевать конфликты, устранять коллизии).

· Политическая социализация (посредством которой формируется политическое сознание индивида и он включается в работу конкретных политических механизмов, благодаря чему происходит воспроизводство политической системы путём обучения всё новых членов общества и приобщения их к политическому участию и деятельности).

· Легитимация политической власти (то есть достижение определённой степени соответствия реальной политической жизни официальным политическим и правовым нормам).

Политические системы можно классифицировать, применяя определенную типологию.

1. В зависимости от политического режима различают такие политические системы:

• тоталитарные;
• авторитарные;
• демократические.

2. За характером взаимодействия с внешней средой выделяют:

• открытые системы;
• закрытые системы.

Примеры закрытой является политическая система советского типа, которая сложилась в СССР, для которой было характерно отсутствие широких международных экономических и культурно-информационных контактов. Символом этой закрытости стало выражение о существовании "железного занавеса" в отношениях между СССР и странами Запада. К.Поппер, впервые при описании культурно-исторических и политических систем использовав понятие "открытое" и "закрытое" общество, под первым понимал демократические системы, которые легко адаптируются к изменениям внешней среды, пропитаны духом критики и рациональным пониманием мира "ВелоПенза" - сайт пензенского велодвижения, под вторым - тоталитарные системы, для которых характерен догматизм, магическое мышление.

3. В историческом анализе используется характеристика систем с позиций формационного подхода.

Соответственно выделяются системы:

• рабовладельческие;
• феодальные;
• капиталистические;
• командно-административные.

Довольно распространенное выделения традиционных (до индустриальных) и модернизированных политических систем. Для первых характерно нерозвинуте гражданское общество, подданническая или патриархальная политическая культура, власть в форме диктатуры (примером выступает большинство развивающихся стран). В других системах существует развитое гражданское общество, рациональный способ обоснования власти, дифференциация политических ролей.

5. Выделяют политические системы переходного типа , которые включают в себя элементы модернизированной системы, что рождается, и элементы старой системы. Политическая система современной Украины носит черты подобной переходности, что проявляется в сочетании либерализма с авторитаризмом, в отсутствии рациональной, то есть ответственного и компетентного бюрократии, в слабости институтов гражданского общества.

6. Существуют различные типологии политических систем, выделенные по типу политической культуры , доминирующей в обществе, и по состоянию политической структуры. Одна из них разработана Д.Алмондом и Д.Пауеллом. В зависимости от степени структурной дифференциации и секулярності, выделяют примитивные, традиционные и современные системы.

В примитивной системе преобладает "приходская культура", наблюдается минимум структурной дифференциации.

Традиционные системы характеризуются слабой дифференциацией политических структур и "культурой подчинения". Подчиняясь власти, человек ожидает от нее благ, гарантий.

Современные системы есть еще более дифференцированными в структурном плане, в них функционирует культура участия, когда человек ориентирована на активное участие в политике. Такие системы могут быть демократическими, в которых доминируют автономные подсистемы и "культура участия", и авторитарными, в которых имеют место управления подсистемами и "культура подчинения участия". В свою очередь авторитарные системы могут быть радикально-тоталитарными, консервативно-тоталитарными, консервативно-авторитарными и авторитарно-модернизированными.

Политологи обратили внимание на то, что политическая культура США по характеру ценностей отличается от культуры, сложившейся в Европе.

Это позволило Д.Алмонду и С.Вебер выделить следующие типы политических систем:

• англо-американскую с секулярной, плюралістичною и гомогенной культурой, что означает: большинство граждан разделяют общие базовые ценности и нормы;
• континентально-европейской , которая характеризуется фрагментарной политической культурой;
• к индустриальные и частично индустриальные с дифференцированной политической культурой;
• тоталитарную с гомогенной политической культурой, причем сама гомогенность определяется отсутствием плюрализма и возможностью реализации собственного интереса.

Социальные утопии эпохи Возрождения

Говоря о философии свободы эпохи Возрождения, нельзя не упомянуть о возникших в то время социальных утопиях.

Генриху VIII не признавать никакой власти, ни светской, ни церковной, кроме власти королей из династии Тюдоров. После смерти Т. Мор причислен католической церковью к лику святых.

Социальная утопия Т. Мора изложена в работе «Золотая книжечка, столь же полезная, сколь и забавная о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия» (1516).

В первой части труда философ критикует существующие социально-политические порядки: королевский деспотизм, тунеядство и алчность аристократии и духовенста͵ политику разорения крестьянства, неразумность устройства, стремление к войнам.

Во второй части Мор описывает свою модель идеального государства – Утопии (от греч. u – нет + topos – место, ᴛ.ᴇ. место, которого нет; по другой версии, от греч. eu – благо + topos – место, ᴛ.ᴇ. благословенная страна). Во главе Утопии должен быть мудрый монарх, всœе остальные должности выборные. В экономическом плане Утопия – коммунистическое государство с коллективной собственностью на средства производства. Шестичасовой ежедневный ручной труд, в том числе земледельческий, обязателœен для всœех. Тунеядство уничтожится с уничтожением частной собственности. Рабство не отменено; рабы (военнопленные, преступники, каторжники) выполняют самую тяжелую работу. Распределœение производится по потребностям. Здесь презирают роскошь и нет нищеты. Общество держится на нравственности. В Утопии под угрозой лишения гражданства запрещен атеизм. Люди должны верить в загробное воздаяние. Утопийцы – сторонники семейной жизни. Разводы там признаются крайне редко и только по весьма веским основаниям. Все дети учатся, взрослые в свободное от работы время изучают науки.

перед другими богословами, он был вынужден покинуть родину. В 1598 ᴦ. Кампанелла был обвинœен в колдовстве и политическом заговоре и осужден на пожизненное заключение. Находясь в тюрьме, Кампанелла написал большинство своих трудов, в том числе и свой основной труд «Город Солнца» (1602). В 1626 ᴦ. благодаря вмешательству папы Урбана VIII он был выпущен на свободу. Конец своей жизни Кампанелла провел во Франции, где получал пенсию от кардинала Решилье.

Онтология . Кампанелла – сторонник органицизма. «Все, что движется естественно, получает движение от себя, а не от особого двигателя». «Мир - ϶ᴛᴏ огромное живое существо, а мы живем в его чреве». «Все вещи чувствуют».

Социальная философия . Кампанелла предложил свою модель идеального государственного устройства – коммунизма, где «всœе общее», включая жен и детей. В случае если нет частной собственности, то нет ни бедных, ни богатых. Кампанелла считает, что «собственность образуется у нас и поддерживается тем, что мы имеем каждый свое отдельное жилище и собственных жен и детей». А значит, что в городе Солнце жены и дети должны быть общими. После вскармливания дети передаются государственным воспитателям. Затем они обучаются различным наукам и ремеслам и получают работу в соответствии со своими достижениями. Технический прогресс позволяет сократить рабочий день до четырех часов. Остальное время солярии посвящают личностному развитию. Во главе государства находится верховный правитель «Метафизик», именуемый «Солнцем», с тремя соправителями: «Мощью», ведающим вопросами войны и мира; «Мудрость», ведающим свободными искусствами, науками, образованием; и «Любовью», занимающимся вопросами деторождения, воспитания, медицины, земледелия, скотоводства, питания, одежды и т.п. Большая четверка избирается пожизненно. Но если появляются лица, превосходящие их своими способностями и познаниями, то они должны уступить им свое место. Солярии должны руководствоваться этическим принципом: чего не хотите самим себе, не делайте этого другим, и чего вы хотите, чтобы люди делали вам, делайте и вы им.

Итак, Возрождение - ϶ᴛᴏ эпоха расцвета искусств, наук, появления гуманистических учений Ф. Петрарки, М. Монтеня, реформации христианства, новых представлений о политике и государстве.

Гуманисты эпохи отошли от догматического средневекового типа философствования и поставили в центр мировоззрения человека. Οʜᴎ призывали человека быть творцом самого себя и окружающего мира, ᴛ.ᴇ. быть свободным.

Возникновение протестантизма означает конец средневековой католической моноидеологии, христианский мир становится более разнообразным и свободным. Протестантизм предложил добровольно-общинный характер христианской организации, позволил простым людям самостоятельно познавать библейские истины.

Натурфилософские учения Н. Коперника и Дж. Бруно опровергли аристотелœевские и церковные догматы о центральном положении Земли в Солнечной системе и в космосœе, сформировали первую научную картину мира, заложили предпосылки для возникновения настоящей научной дисциплины – механики.

Н. Макиавелли создал первое после античности светское учение о государстве, в котором предписывается государю не быть слишком моральным в делах политики. Т. Мор и Т. Кампанелла создали утопические концепции государств.

В целом можно сказать, что эпоха Ренессанса - ϶ᴛᴏ эпоха начала перехода от господства веры к господству разума.

Контрольные вопросы

1. Что означает выражение гуманизм эпохи Ренессанса ?

2. Какие идеи о свободе звучат в учениях Ф. Петрарки и П. Мирандолы?

3. Раскройте этическое учение М. Монтеня.

4. В чем заключаются основные различия между католицизмом и возникшим в эпоху Возрождения протестантизмом?

5. Перечислите основные принципы учения М. Лютера.

6. В чем состоит своеобразие учения Ж. Кальвина.

7. Какое значение имеет концепция предопределœения в протестантизме?

9. Сформулируйте основные положения политической философии Н. Макиавелли, изложенные в работе «Государь».

10. Какие аргументы в пользу республиканского типа правления выдвигал Н. Макиавелли в работе «Размышления над первой декадой Тита Ливия»?

11. В чем состоит цель политики, согласно Макиавелли?

12. Какие натурфилософские воззрения были присущи эпохе Возрождения?

13. В чем состоит корень знающего незнания, согласно Н. Кузанскому?

14. Что такое пантеизм?

15. Раскройте основное содержание социальных утопий Т. Мора и Т. Кампанеллы.

Тема 12

ЛИТЕРАТУРНАЯ УТОПИЯ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ

Как бы интересно стало
жить на свете, если бы
можно было отбросить
заботу о счастье.

О. Хаксли.
«О дивный новый мир»

ПЛАН

1. Предыстория утопий Ренессанса.

2. «Утопия» Томаса Мора.

а) композиция «Утопии»;
б) гуманистинеский пафос «Утопии».
в) «Утопия» и «Телемская обитель» Ф. Рабле

3. «Город Солнца» Т. Кампанеллы.

4. «Новая Атлантида» Ф. Бэкона.

5. Утопии эпохи Возрождения и кризис гуманистической мысли

6. Утопия как литературный жанр.

7. Утопии эпохи Возрождения и антиутопии ХХ века.

МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ПОДГОТОВКИ

1. «Утопия» - в буквальном переводе - место, которого нет («у» по-гречески приставка со значением отрицания, «топос» - место). Как политический прогноз и литературный жанр утопия выражает пожелание, осуществить которое никак нельзя, ни в настоящий момент, ни в будущем. Утопия - идеальный прогноз будущего, который не опирается на анализ реально сложившихся в настоящем условий, на развитие текущей ситуации, действительное соотношение сил. Утопия - это социальная фантазия, вымысел. Но мечтать об идеальном государственном устройстве могут не только гуманисты, но и реакционеры, тираны, консерваторы. Известны проекты будущего, принадлежащие В. Шекспиру и Ф. Булгарину. Но в первоначальном значении утопия связана с мечтой о совершенном, прекрасном мире, о возрождении «золотого века». Реальное развитие человечества показало, что будущее несет множество разочарований, а прогресс может привести к гибели человечества, тогда появился жанр утопии негативной, которая противостояла традиционной, позитивной утопии. Такую утопию стали называть дистопией («плохое место») или антиутопией.

Ренессанс не открывает утопию как литературный жанр, утопиям эпохи Возрождения предшествовали античные утопии Гесиода, поэтизировавшего время Кроноса, «Государство» и «Законы» Платона, христианские утопии Августина Блаженного («О граде Божием») и Иоахима Флорского («Вечное Евангелие»).

На протяжении истории функционирования в культуре и литературе жанра утопии, последняя как одна из своеобразных форм общественного сознания воплощала в себе такие черты, как осмысление социального идеала, социальную критику, стремление бежать от мрачной действительности, а также попытки предвидеть будущее человечества. В эпоху Возрождения утопия приобрела по преимуществу форму описания совершенных государств или идеальных городов, якобы существующих где-то на отдельных островах, под землей или в горах. Античный опыт был особенно важен для гуманитсических утопий эпохи Возрождения. Однако он был чрезвычайно противоречив: Гесиод поэтизировал «золотой век», когда не существовало имущественного расслоения, но относил это время в далекое прошлое. Платон (427-347 д. н. э.) создает закоченную картину социально уравновешенного, гармоничного государства, не знающего острых общественных противоречий в «Государстве» (360 д. н. э.). Государство Платона рождается как идеальный проект такого устройства социума, который возможен только в отдаленном будущем, а, может быть, невоплотим в реальности вообще. Платон показывает шесть типов современных государств, оценивая их с точки зрения справедливости и блага:

Монархия (справедливая власть одного человека)

Аристократия (справедливая власть меньшинства, лучших граждан)

Тимократия (несправедливая власть большинства - военных вождей, уважаемых граждан)

Олигархия (несправедливая власть меньшинства, богатых людей)

Демократия (справедливая власть большинства)

Тирания (несправедливая власть одного человека)

Собственный проект справедливого государства возникает в диалоге «Государство» у философов, беседующих с Сократом в ходе рассуждения о справедливости и благе. В государстве Платона нет частной собственности, даже жены и дети представляют общественную собственность, а деторождение регулируется государством, путем отбора лучших (глава 8). Общество делится на три сословия: сословие мудрых, которые стоят у власти, и в течение 50 лет оттачивают и совершенствуют свои дарования, чтобы править во благо общества; сословие военных, которые защищают государство и сословие кормильцев (крестьян, ремесленников, дельцов).

В государстве Платона никто ничего не приобретает, даже военным награда выдается в виде запаса продовольствия. Жилища у всех общие, а имущества фактически нет. Кроме того, строение общества мыслится даже не как сословное, а как кастовое: Платон категорически против перехода из одной группы в другую, даже против совмещения разных видов занятий одним ремесленником. Платон, по словам В. Асмуса, «прямо характеризует «справедливость» как доблесть, не допускающую возможности подобного смешения. Наименьшей бедой было бы смешение функций различных специальностей внутри класса работников производительного труда: если, например, плотник станет делать работу сапожника, а сапожник — работу плотника или если кто-либо из них захочет делать вместе и то и другое. Но «многоделание» было бы уже, по Платону, прямо гибельно для государства: если какой-либо ремесленник или человек, по природе своей промышленник, возгордившись своим богатством, или мужеством, или могуществом, пожелал бы заняться воинским делом, а воин, не способный быть советником и руководителем государства, посягнул бы на функцию управления, или если кто-нибудь захотел бы одновременно совершать все эти дела Даже при наличии первых трех видов доблести многоделье и взаимный обмен занятиями причиняют государству величайший вред и потому «весьма правильно могут быть названы злодеянием», «величайшей несправедливостью против своего города» 57

Впрочем, именно в трактате «Государство» в диалоге между Главконом и Сократом пересказывается знаменитый миф о пещере, выступающий метафорой учения Платона об идеях, который дает возможность предположить, что в идеальном государстве степень участия идеального будет выше и больше. Хотя более поздние философские диалоги Платона «Законы», построенные как беседа между афинянином, критянином и спартанцем, где планируются общественные работы на всеобщее благо, общее жилье и тотальная слежка, надежды на идеальное устройство общества как торжества идеи над материей оставляют мало.

У Августина и Иоахима идеальный мир вынесен за скобки земного времени и пространства и принадлежит вечности и Богу, а не людям и истории. Показательно однако то обстоятельство, что у истоков западноевропейской литетаруры стояла христианская утопия Августина, которая носила трансцендентальный характер и была доступна каждому христианину.

2. Название «утопия» закрепляется за данным литературным жанром после появления в 1516 году «Утопии» Т. Мора (1478-1535). Полное название «Утопии» следующее: «Золотая книжечка, столь же полезная, сколь и забавная о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия». Т. Мор стремился к достоверности, рассказывая об одном из вновь открытых островов, на котором обнаружено идеальное государство Утопия. Н. И. Голенищев-Кутузов указывает, что из соображений достоверности «действующими лицами выступают сам автор, кардинал Мортон, покровитель Мора и Эразма, голландский гуманист Петр Эгидий и, наконец, вполне правдоподобная для века великих географических открытий фигура бывалого путешественника Рафаила Гитлодея, от имени которого ведется рассказ. Для наибольшей убедительности Мор вводит в обрамление подлинные факты своей биографии. Так, Эгидий знакомит его с Рафаилом Гитлодеем, участником экспедиций Америго Веспуччи. Действительно, в 1515 г. Мор был послан с дипломатической миссией в Брюгге, где подружился с Петром Эгидием, посетил Антверпен» 58 .

Описывая морское путешествие Гитлодея, обгнувшего берега Нового Света и отправившегося на Запад к осторову Утопия, Мор предвосхищает Кругосветное плавание Магеллана, которое состоится пять лет спустя в 1521 году. Эффект дотсоверности был столь велик, что один английский клирик просил, чтобы Томас Мор посодействовал ему в получении на Утопии епископской кафедры. «Утопия» была написана на гуманистической возрожденной латыни, английский перевод был выполнен уже после смерти Т. Мора в 1551 году.

Собственно с «Утопии» Т. Мора и деятельности оскфордских гуманистов, носившей замкнутый, кабинетный характер, в отличие от активной общественно-политической деятельности Мора и на государственном посту и даже в большей степени после отставки, во время процесса и заключения, начинается английский Ренессанс. Поэтому «Утопия» как соединение гуманистической философии с государственным творчеством и фигура Томаса Мора приобретают особое значение для понимания нового этапа в развитии гуманизма. Томас Мор не поддержал церковной реформы в Англии, вступил в полемику с Мартином Лютером, за что снискал одобрение Папы, а после казни был причислен к лику католических святых. Мор отказывался поддержать реформы Генриха YIII, который тщетно добиваясь от Папы разрешения на развод с Екатериной Арагонской, в 1533 г. объявляет себя по примеру немецких князей единым главой государства и церкви и конфискует колоссальное имущество монастырей. Напуганные английские епископы, все, кроме одного - Джона Фишера, поспешили присягнуть королю. Отказался от присяги королю одновременно как первому духовному и светскому лицу Томас Мор.

В 1534 г. по сфабрикованному обвинению Мор был заключен в Тауэр, где подвергался мучительным допросам, но остался непреклонен. В 1535 г. бывшего министра было решено подвергнуть мучительной казни: «Вернуть его, при содействии шерифа Вильяма Бингстона, в Тауэр, оттуда влачить по земле через все лондонское Сити в Тибурн, там повесить его так, чтобы он замучился до полусмерти, вынуть из петли еще живого, отрезать ему половые органы, вспороть живот, выдернуть и сжечь внутренности. Затем четвертовать его и прибить по одной четверти его тела над всеми четырьмя воротами Сити, а голову выставить на Лондонском мосту» 59 . Но король милостиво заменил эту казнь отсечением головы. Судьба Томаса Мора, сыгравшего значительную роль в истории Англии, способствовавшего благу и процветанию отчизны, поднимала проблему государственной справедливости по отношению к гуманисту, способствовашему общественному благу, и справедливости как государственном принципе, до проблемы, с которой начиналась история утопий в философии и литературе.

В основе композиции «Утопии» Т. Мора лежит антитеза, противопоставленные части произведения предстают в обрамлении философского диалога, который постепенно переходит в повествование. Социальный эксперимент задуман Мором методом «от противного»: в первой части изображена Англия начала ХYI века. Источником несчастий и многочисленных проблем современной Англии Мор считает частную собственность. Мор показывает крайнее разорение английского крестьянства, характеризуя свою страну, как ту, «где овцы съели людей», показывает, что жестокая борьба с бродяжничеством - проявление государственного лицемерия и безответственности власти, поскольку бродяги появились на английских дорогах вследствие земельной политики огораживания, проводимой государством.

Реалистическое повествование первой части сменяется показом фантастической картины жизни на острове Утопия. На острове отменена частная собственность, все утопийцы в течение шести часов заняты производственным трудом, а затем обучаются наукам и искусствам. Все административные должности, кроме короля Утопа, выборные. Выборы происходят часто, и все сроки администрирования короткие, чтобы управитель не привык к должности и не начал злоупотреблять своей властью. Административная должность никаих материальных благ не приносит. Права всех утопийцев равны, хотя на острове есть рабы - это военнопленные и осужденные преступники, которые выполняют самые тяжелые работы. На Утопии отменена смертная казнь, покольку, как убежден Томас Мор, нет большей ценности в мироздании, чем человеческая жизнь. Смертная казнь заменена тяжелыми работами на общее благо. По истечении срока наказания преступники, однако, могут стать равноправными членами общества. Кроме того, объектом всеобщего презрения выступают атеисты, так как на Утопии можно исповедовать любую религию, но не желательно отрицать религию вовсе.

Мор утверждает: достаточно увидеть один город Утопии, чтобы знать, каковы все остальные. Этот тезис можно продолжить так: достаточно познакомиться с одним утопийцем, чтобы знать, каковы все остальные. На утопии нет индивидуальной семьи, детей воспитывает государство, утопийцы не ведут индивидуального хозяйства, все бытовые нужды переданы специальным службам, утопийцы все одинаково одеты, ведут одинаковый образ жизни: часть года проводя на сельскохозяйственных работах, а часть - в городе. При этом на Утопии нет антагонизма между умственным и физическим трудом: свой статус можно легко изменить, посещая после короткого шестичасового трудового дня соответствующие занятия. На Утопии нет постоянной армии, но все утопийцы готовы стать под ружье и проходят курс обучения военному делу. Всеобщее равенство на Утопии иногда оказывается обманчивым: атеисты - объект всеобщего презрения, доходящего до ущемления в правах. Не пользуются особенной любовью и дети. Вот как в общественных столовых на Утопии проходит обед: столы накрыты сразу для всех, сначала есть садятся кормящие матери и старики, все отдавшие на благо общества, затем работающие утопийцы, а потом объедки подбирают дети, которые пока ничего не сделали для государства и должны понимать, что хлеб не дается даром. Экономическое процветание Утопии обеспечивает сельское хозяйство, а на тяжелых работах, которые приносят необходимое сырье, трудятся преступники и военнопленные. Мир, созданный Томасом Мором, где нет нищеты и все равны перед законом, мог показаться идеальным его современникам, свидетелям и участникам чудовищного имущественного расслоения эпохи первоначального накопления, но позже, когда не быть нищим и рабом уже не означало жить в справедливом обществе, взгляд на государство Томаса Мора, как на идеальное, мог существенно скорректироваться.

В 1532 году новые контуры гуманистическая утопия приоброетает в романе Ф. Рабле. Страну великанов Рабле первоначально назвал Утопией, «то есть заимствовал ее название, - как указывает Э. Ауэрбах, - из вышедшей шестнадцатью годами раньше книги Томаса Мора, которому из всех современников Рабле был, пожалуй, в своем творчестве более свего обязан…». 60

В конце первой (а фактически - второй) книги романа храбрый монах брат Жан, мужественно оборонявший монастырский виноградник и до конца не сложивший оружия, получает в дар обитель, которую называет Телемской, то есть желанной. Устав этой обители остоит из одного предложения, которое гласит: «Делай, что хочешь». Надпись на вратах Телемской обители существенно ограничивала круг тех, кто мог в нее войти: «Идите мимо, лицемер, юрод, Глупец, урод, святоша-обезьяна, Монах-лентяй, готовый, словно гот Иль острогот, не мыться целый год, Все вы, кто бьет поклоны неустанно Вы, интриганы, продавцы обмана, Болваны, рьяно злобные ханжи, -- Тут не потерпят вас и вашей лжи. Ваша ложь опять стала б распалять Наши души гневом, И могла б напевам Нашим помешать Ваша ложь опять. Идите мимо, стряпчий-лиходей, Клерк, фарисей, палач, мздоимец хваткий, Писцы, официалы всех мастей, Синклит судей, который, волка злей. Рвет у людей последние достатки.»

Таким образом, в обитель мог попасть только честный, умный, образованный человек, гуманист. В Телемской обители оказываются самые образованные, самые отважные, самые одаренные люди, все они говорят на пяти-шести языках, все сочиняют стихи и прозу, все они - яркие индивидуальности. Но постепенно жизнь в обители делает их похожими: сначала дамы начинают одеваться одинаково, потом происходит следующее: «Благодаря свободе у телемитов возникло похвальное стремление делать всем то, чего, по-видимому, хотелось кому-нибудь одному. Если кто-нибудь из мужчин или женщин предлагал: «Выпьем!» -- то выпивали все; если кто-нибудь предлагал: «Сыграем!» -- то играли все; если кто-нибудь предлагал: «Пойдемте порезвимся в поле» -- то шли все. Если кто-нибудь заговаривал о соколиной или же другой охоте, женщины тотчас садились на добрых иноходцев, на парадных верховых коней и сажали ястреба-перепелятника, сапсана или же дербника себе на руку, которую плотно облегала перчатка; мужчины брали с собой других птиц.» Постепенно телемиты превращаются в панургово стадо, что-то происходит с человеческой индивидуальностью в идеальных условиях, где можно предаваться трудам и размышлениям в интереснейшем обществе себе подобных, но при этом не соприкасаться с несовершенным внешним миром.

Оказывается, что та самая индивидуальность, которой был наделен основатель обители брат Жан, нуждается для того, чтобы состояться, утвердиться и развиваться, не только в свободе досуга, образовании, общении и экономической независимости. В конце концов, идеальные и идентичные условия жизни делают всех похожими друг на друга. Г. К. Косиков приходит к выводу: «Этот автоматизм коллективного поведения превращает телемитов в самое настоящее «панургово стадо», а обитель свободы - едва ли не в добровольную казарму, так что в результате дух индивидуального своеобразия оборачивается полнейшим единообразием и взаимным подчинением людей, гуманистическая же утопия - страшноватой химерой.» 61 Но Телемская обитель создана на специально добытые деньги, чему в романе Рабле посвящена отдельная глава, и волнует автора не ее экономическое устройство, а способы осуществления свободы добронравных ее обитателей. Причем, известно, что многие в обители нашли любовь, покинули обитель и в браке обрели несказанное счастье.

Идиллия Телемской обители как будто простирается за ее пределы, побывавшие в ней умники, все обретают одинаковое счастье в браке. Любопытно, что никто из телемитов не назван по имени, не привидена ни одна история любви, а наоборот перечисляютя качества, объединяющие, а не различающие всех телемитов. Таким образом, обнаруживается пугающая закономерность: в идеальном обществе люди перестают быть самими собой, а становятся элементами этого общества. Этот итог развития утопий нашел подтверждение и в городе Солнца, идеальном государстве, придуманном спустя столетие Томаззо Кампанеллой.

3. Итальянский философ Т. Кампанелла (1568-1639) в утопии «Город Солнца, или идеальная республика» (1622) развивает идеи Томаса Мора. Томаззо принадлежал к доминиканскому ордену, но вскоре обнаруживает такое свободомыслие в религиозных вопросах, что его обвиняют в ереси. Кампанелла вынужден бежать. В 1598 Кампанелла возвращается в Неаполь и немедленно оказывается в тюрьме по обвинению в ереси и заговоре против испанцев. Томаззо подергают жестоким пыткам, но так и не добиваются отречения. В тюрьме Кампанелла провел 27 лет, здесь написал большинство своих сочинений, в том числе и «Город Солнца». В 1626 году Кампанелла благодаря вмешательству Папы Урбана YIII выпущен на свободу и последние годы жизни проводит во Франции под покровительством Ришелье, который назначил философу небольшую пенсию. Кампанелла принадлежал к позднему этапу развития гуманизма в Италии. Он усиленно занимался алхимией и астрологией, но при этом отстаивал достоинства рационалистического эмпирического метода в науке. Кризис идей гуманизма Кампанелла расценивает как следствие их отдаленности от решения конкретных социальных задач. Способом решить такую задачу он считает необходимость найти и учредить социальную справедливость.

В поисках справедливости на государственном уровне Кампанелла приходит к созданию утопии. Для «Города Солнца» избрана модель диалога с путешественником, как у Томаса Мора. Мореход из Генуи беседует с неким гостинником, которому рассказывает о городе Солнца, расположенном на вершине горы. Город Солнца описан как город всеобщего счастья. Управляется государство верховным первосвященником - Метафизиком, которого избирают как самого мудрого и ученого. Себе в помощь Метафизик выбирает триумвират: Любовь, Мудрость и Могущество. Они-то и решают все вопросы в государстве.

Член общины может назначаться на любые работы и сочетать несколько видов деятельности, что почетно и выгодно для общественного блага, но рабочий день не может превышать 4 часа, причем, возможно его сокращение благодаря техническим достижениям. Могущество решает вопросы войны и мира, Мудрость руководит образованием и наукой, а Любовь социальным развитием, продовольствием и воспитанием. Особое значение в городе Солнца придают деторождению: жрецы сами назначают брачущихся, чтобы результат был лучше, соединяют противоположности, например, худых мужчин с полными женщинами. Бесплодных женщин ждет страшная участь - они становятся общими женами. Любопытнейшим образом, в идеальных государствах сначала присутствовал трудовой лагерь для применения бесплатного труда заключенных (на Утопии Т. Мора), а у Томаззо Кампанеллы нашлось место для проституции, к тому же социально обоснованной. Каким-то образом, проект всеобщей справедливости, применный ко всем одинаково, то есть равноправно, справедливо, порождал деспотизм и жестокость.

Впрочем, Кампанелла видит именно в индивидуализме причину общественных бед. Источник социального зла Кампанелла видит не только в частной собственности, но и в порождаемом ею человеческом эгоизме. Средство искоренить его, по мнению Кампанеллы, - полное и всеобщее равенство, отказ от любых форм собственности, вплоть до жен и детей. Парная любовь - скорее допустимая забава, чем серьезное чувство, ничто не может сравниться по силе и преданности «с любовью к общине». Природные способности каждого человека следует в интересах общины развивать наиболее полно, но определить их может только гороскоп. Как осуществить гармоническое развитие личности, как избежать того, чтобы абсолютно одинаковые условия жизни не порождали абсолютно одинаковые характеры, Кампанелла не знает. Мораль в Городе Солнца основана на христианской религии, хотя исповедуется культ Солнца и Земли. Но христианской морали вопреки считается почетным убить тирана, человечным - изгнать вздорного и ничтожного монарха.

Сам Город Солнца возник так: «Сначала все исторгается и искореняется, а потом уже насаждается, созидается». Кампанелла верил в возможное осуществление своей фантазии, в создание «всемирного государства», во главе которого встанут испанские короли и Римский Папа. Идея индивидуальности, созревающая в период Проторенессанса, на фоне идеи государственности, в эпоху Позднего Возрождения оказалась поглощена последней: утопии предлагают модели идеальных государств, но в них не находится места идеальному человеку, утверждаемому в гуманизме Кватроченто. Метатеза государства и личности, происшедшая у Томаззо Кампанеллы, показывающего человека только как часть общины, как винтик в государственной машине, нашла выражение в замене антропоцентризма на государственный центризм: в центре мира стоят город Солнца и его верховный управитель со своим триумвиратом, место которого в перспективе должны занять Король и Папа. Это растворение личности в общине, индивидуальности в государстве, частного во всеобщем самым убедительным образом демонстирует кризис гуманизма как кризис индивидуальности.

Впрочем, создатели первых утопий более задумывались об экономическом, чем о правовом и политическом устройстве общества. Первым шагом к идеальному государству была отмена частной собственности. Логически мыслящий Камапанелла связал с утратой экономического личного достояния и утрату индвидуальности: где нет частной собственности там нет и эгоизма. Томас Мор лишил утопийцев собственности, семьи, жилищ (по истечении десяти лет жители Утопии обмениваются домами), самоотдачи постоянным занятиям. Томаззо Кампанелла, сохранив принцип лишения гражданина идеального государства всякой собственности, обосновал необходимотсь такой меры требованиями всеобщей справедливости. Все равны, поскольку у всех ничего нет, кроме права жить в общине и сообща трудиться на всеобщее благо. Томас Мор указывает, что Утопия постоянно ведет войны, чтобы отстоять свою независимость - процветающим островом хотят завладеть многие. Но есть одна важная деталь: в утопиях показан мир, изолированный от внешнего и долгое время развивающийся в этой изоляции. Томас Мор подчеркивает, что все хотят жить на Утопии, но не затрагивает интересного вопроса о возможности свободного выбора для самих утопийцев. Собственно у жителей утопий есть только одно право - подчиняться требованиям всеобщего блага, то есть отказаться от свободы выбора и от развития индивидуальности.

Однако первая утопия Возрождения, созданная в период Треченто, «республика поэтов» в «Декамероне» Боккаччо утверждала торжество индвидуальности. Боккаччо стремился объективировать рассказчиков, придать им индивидуальные черты, в романе есть намеки на некие человеческие отношения между ними. Но в итоге общество рассказчиков «Декамерона», наделенных условно поэтическими именами и уравненными в происхождении и богатстве, выглядит как идеальная модель кружка гуманистов. Боккаччо, создавая образы Дам-рассказчиц, подчеркивает, что все они богаты, образованы, воспитаны и происходят из хороших семей. Таким же статусом наделены молодые люди. Поэтому избираемый король руководит только поэтической стороной жизни в поместье (особо подчеркнуто, что каждая из дам владеет несколькими такими виллами), кроме того, поэтов-гуманистов сопровождают их слуги. Таким образом, «республика поэтов» - условно поэтический образ, а не модель республики, создавая которую неизбежно пришлось бы поднимать вопросы справедливости в управлении и распределении богатства. Таким образом, первая утопия Возрождения носит абстрактно-символический характер. Но «республика поэтов» - это часть рамы «Декамерона». Утопия и ее обоснование не были самостоятельной художественной задачей автора, хотя уже в «республике поэтов» обнаружились некоторые особенности, нашедшие развитие у Т. Мора и Ф. Рабле.

4. «Новая Атлантида» (ок. 1623) ученого-материалиста Ф. Бэкона (1561-1626) сознательно противопоставлена утопиям Кампанеллы и Мора. Фрэнсис Бэкон выступает создателем индуктивного метода в философии. Он указывает на четырех идолов разума, которые препятствуют свободе познания. Именно ему принадлежит афоризм: «Знание - сила», высказанный в главном труде философа «Новый органон» (1620). Бэкон как рационалист и эмпирик верит в силу человеческого разума, хотя обнаруживает некоторый интерес к мистическим тайнам розенкрейцеров. Рукопись «Новой Атлантиды», незаконченная и недатированная, была найдена в бумагах философа в 1627 году, после его смерти.

В утопии Ф. Бэкона описывается, как застигнутые бурей моряки на пути в Перу, оказались в идеальном государстве Бенсалем. Жители Бенсалема - Новой Атлантиды покинули человечество бесконечно давно, взяв с собой только евангельское благочестие, чтобы быть добронравными и братски любить ближнего, и осуществили в тайне от человечества экспиремент по созданию совершенного государства. Основой для усовершенстования социальных отношений и установления государственной справедливости они избрали знание и науку. В государстве Бенсалем основой экономического процветания выступает частная собственность. Здесь сохраняется социальная иерархия, есть богатые и бедные, но нет нищих, униженных и оскорбленных. Справедливость достигается точным соблюдением всех законов, перед законом равны все члены общества. По мнению Бэкона, полное социальное равенство невозможно, поскольку различны природные, естественные способности людей, как различна их внешность. Но возможно путем интенсивного экономического развития сократить разрыв во владении материальными благами до минимума. Процветание обеспечивается развитием науки и техники, внедрением их достижений в производство, это облегчает труд и обогащает государство. Правит Бенсалемом Коллегия ученых - Дом Соломона, цель которого - «познание причин и скрытых сил всех вещей, расширение власти человека над природою, покуда все не станет для него возможным». Материальное равенство невозможно, но возможно искоренение нищеты, если в обществе утверждается всесилие знания, которое одно способно облегчить жизнь и труд человека.

Ф. Бэкон показывает экономическое процветание государства, основанное на научно-техническом прогрессе, но при этом сохраняет все признаки современного ему государственного устройства: есть центральная власть, есть семья, религия, частная собственность, законы. По-видимому, тогда должны сохраниться и те социальные проблемы, которые свойственны современному государственному устройству, только в менее острой и конфликтной форме. Таким образом, даже Дом Соломона проблему государственной справедливости не разрешает.

Ф. Бэкон был современником Шекспира, его рассматривали как претендента на авторство того, что приписывается Шекспиру. Безусловно, поиски универсального метода познания и вера в силу разума сближают Бэкона с новой эпохой - Просвещением. Та утопия, которую создает Бэкон, вписывается в контекст развития утопической мысли Века Разума, но при этом продолжает традицию утопий Возрождения, в полемике с которыми она создана.

5. Бэкон, переместив акцент на экономическую и техническую основы общественного устройства, завуалировал вопрос об установлении справедливости, стоящий у истоков развития утопической мысли со времен античности. Мысль об идеальном государстве, как государстве справедливом, где существует равенство между братьями по вере, утверждается в Граде Божием Августина, который подчеркивает, что град земной основан на эгоизме и братоубийстве.

Проблема государства осмысливалась ранними гуманистами в аспекте порядка и процветания, установления мира и законности. Хотя собственный гуманистический опыт соприкосновения с государством оказывался в конкретных случаях весьма плачевным. У истоков гуманизма стоит Данте, изгнанный из Флоренции и лишившийся государственной должности, к которой он относился с полной самоотдачей; весьма успешная государственная деятельность Томаса Мора закончилась конфликтом с властью, отставкой и казнью; Леонардо, обиженный Папой, закончил дни во Франции под покровительством Франциска I, Микеланджело так и не осуществил свой самый грандиозный замысел - гробницу Папы Юлия II, находясь в состоянии перманентного конфликта с Римом, даже подумывал принять предложение султана Баязета II, надеясь, что тот оценит его по достоинству. Некоторое время на службе у синьории пребывал Боккаччо, но даже безбедной жизни себе обепечить не сумел. Лоренцо Великолепный - внук Козимо Медичи проявил себя больше как меценат и поэт, чем как успешный правитель Флоренции, его коммерческие предприятия успеха не имели.

Положительный пример являл собой Петрарка, который, получив синекуру, не стремился ни к какой государственной службе или покровительству какой-либо венценосной особы, ревностно оберегая свою свободу, свое уединение и свою единичность. Гуманистический идеал образованного, гармоничного человека, который мог показаться абстрактной схемой, тем не менее, находил воплощение в судьбах и творениях самих гуманистов, но едва гуманист выходил за пределы замкнутого круга своих единомышленников, он оказывался в конфронтации с обществом и государством. Недаром, Эразм от лица Глупости говорит о мудреце, который смешон на пиру или на рынке. Когда гуманистическая мысль в период Зрелого Возрождения с концепции человека переместилась в область государственного творчества, тогда обнаружилась несовмесимость гуманистической индивидуальности и творческого начала, свободного образования и развития индивидуальности с общественным устройством, с государством, даже с теми его идеальными моделями, которые создавали сами гуманисты - Т. Мор и Ф. Рабле. Поэтому утопии ничего не оставалось, как уйти от проблемы личности, но сохранить проект идеаьного государственного устройства, что собственно и осуществил в «Новой Атлантиде» Ф. Бэкон.

Утопическая рефлексия - типологическая черта гуманизма на протяжении его развития, начиная от «республики поэтов» Боккаччо и заканчивая «Новой Атлантидой» Ф. Бэкона. В прозаических гуманистических романах Позднего Возрождения или создается модель идеального мира (Телемская обитель в романе Ф. Рабле), либо высказывается желание и намерение такой мир создать (в романе Сервантеса «Дон Кихот» ((часть I - 1605): Рыцарь Печального образа, разделяя с козопасами их скромную трапезу, говорит о своем стремлении «возродить в век железный век золотой»). В поздней пьесе-сказке Шекспира «Буря» (1612) этот идеальный мир мудрец Просперо создает для себя и для Миранды, опираясь на свои знания и книги. Просперо - изгнанник, оказавшийся на уединенном острове (типологически идеальном локусе для утопического эксперимента). Однако на острове, кроме доброй воли и разума Просперо изначально присутствует враждебная и антагонистичная сила - злодей Калибан. После попытки изменить Калибана воздействием studia humanitatis, Просперо понимает, что зло неистребимо и неизменимо, и разделяет остров на свои владения и мир Калибана:

Раб гнусный,

Добро не может в том запечатлеться,

Кто склонен к злу. Из жалости к тебе

Я говорить тебя учил, толкуя

То то, то это. Ты не знал, дикарь,

Своих же мыслей, только лопотал

Бессмысленно. Я облекать учил

В слова желанья. Но отродью злому,

Учи его как добрые натуры,

Не дастся разум. Перестал стараться

И поселил тебя я на утесе,

Хоть заслужил ты больше, чем тюрьмы.

(перевод М. Кузьмина)

Свою чародейскую мощь Просперо направляет на то, чтобы вернуться домой. Очередной утопический проект не состоялся даже не из-за испорченности человеческой природы или ее двойственности, а из-за действия принципа диалектики в устройстве мироздания, в котором есть Просперо, но есть и Сикоракса, когда-то сосланная на тот же остров, есть прекрасная Миранда - дочь Просперо, но есть и сын Сикораксы - Калибан (к моменту появления Просперо на острове Сикораксы уже нет в живых). Есть и еще одно обстоятельство: коварный, отвратительный, злобный Калибан, когда-то пытавшийся соблазнить Миранду, теперь замышляющий убийство Просперо, необходим: Просперо говорит:

Обойтись не можем

Мы без него. Разводит он огонь,

Дрова таскает, служит за столом.

Все это - польза.

(перевод М. Кузьмина)

Слова Миранды:

Как много дивных собралось созданий,

Как люди хороши! Прекрасен мир,

Где жители такие! -

произнесенны не при виде уединенного острова-утопии, а при встрече с людьми из Милана, т. е. как раз из несоврешенного современного государства. Эти слова Миранды Олдос Хаксли делает заголовком своей антиутопии «О дивный новый мир», в котором находится место и отвратительным, но необходимым Калибанам, и образованным Фернандо, и даже мудрецу Просперо, если только он своим чародейством не будет колебать устройство дивного нового мира, где все счастиливы и одинаковы в пределах своей касты.

6. Утопия представляет собой синкретичный литературный жанр, в котором, взаимно дополняя друг друга, сливаются философская, публицистическая, научная и эстетическая мысль. Вместе с тем доминирующее эстетическое качество в утопии - фантастичность. Утопия существенно отличается от романа: в ней нет индивидуальных человеческих характеров, действующие лица утопии - мировоззрения, прогнозы и идеи. Вместо индивидуальных характеров в утопии предлагается общая концепция человека будущего. Сюжетная сторона утопии - приключение мысли, а не героя. Утопия сыграла значительную роль в генезисе научно-фантастической литературы. В ней фантастическое вырастает на базе современного, а прогностическое начало определяется анализом перспектив развития науки. Таким образом, взаимодействие реалистического и фантастического имеет источник в ранних европейских утопиях. Появление жанра утопии способствовало становлению исторического взгляда на развитие общества путем сопоставления его настоящего и возможного будущего.

7. В «Антологии утопий» (1952) Г. Нелли и М. Патрик впервые ввели термин «антиутопия», применительно к негативному взгляду на будущее человечества, связанному с утратой надежды на осуществление социальной справедливости. В начале ХХ века опыт русской революции заставил философов и художников пересмотреть утопии Ренессанса с точки зрения их позитивности. В 1920 Евгений Замятин создает роман-антиутопию «Мы», опираясь на ту социальную модель, которая показана в «Утопии» Т. Мора. Писатель изменяет точку зрения, сосредоточив фокус повествования на судьбе героя.

Таким образом, присущие утопии статичность и описательность, в антиутопии заменяются сюжетностью и повествовательностью. Гуманистический взгляд русского писателя показывает полную дегуманизицию мира, претендующего на статус идеальной государственной модели. Всеобщее равенство оказывается деспотическим, а в конце романа и оперативно-механическим уравнением. Собственно идеальный мир всеобщего равенства неприемлем для человека: когда нумера Д-503 - гражданина Единого государства лишают всего человеческого, превращают в подобие бесчувственного механизма, он приходит с этим миром в полную и абсолютную гармонию.

В 1932 г. О. Хаксли, избрав в качестве отправной модели государственное устройство «Новой Атлантиды», показывает мир идеальной социальной гармонии в романе «О дивный новый мир». Гармония строится на стратификации общества, а стратификация достигается тоже путем хирургического вмешательства. Все счастливы, только когда перестают стремится к любви, к творчеству, к познанию. Те немногие, которые, как ни странно, сохранили человеческое дерзание, перемещаются на острова. И теперь утопические государства снова находятся на осторовах в океане, только они принципиально противоположны тем ренессансным утопиям, которые локализовывались там в начале. Наверное, одной из самых мрачных антиутопий ХХ века можно признать «1984» Дж. Оруэлла, избравшего объектом полемики «Город Солнца» Томаззо Кампанеллы.

Антиутопия написана после войны, в 1948 году. Более унизительного быта, более бесчеловечного общественного устройства, наверное, не создавала ни одна антиутопия. В этом кошмаре можно оставаться человеком, но до поры до времени: уничтожив в человеке все человеческое, заставив его отказаться от любви и совершить предательство, государство даже не заботится о том, чтобы человека уничтожить, он перестал быть человеком, поэтому больше не опасен. Антиутоппи ХХ века, создаваемые в полемике с утопиями Ренессанса, убедительно доказали несовместимость ренессансной концепции человека с любыми универсальными моделями государственного устройства, обнаружили вечную оппозицию гуманистической мысли по отношению к любым формам унификации и еще раз подтвердили значение гуманитарного знания, филологического образования (герои антиутопий или берутся писать дневник - Д-503 у Замятина, Уинстон Смит у Оруэлла, или живут по великим книгам - Дикарь, познающий мир по Шекспиру у Хаксли), любви и творчества для раскрытия человеческого в человеке.

ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЙ АППАРАТ

АНТИУТОПИЯ (ДИСТОПИЯ) - (от греч. дис - плохое, топос - место) - негативный социальный прогноз, утопия-предупреждение. Антиутопия выступает типологической разновидностью романа, поскольку показывает характеры героев в развитии, а мир идеального государства в динамике. Утопия описательна и статична, антиутопия сюжетна и повествовательна.

ФАНТАСТИЧЕСКОЕ - как эстетическая категория предполагает создание персонажей, образов и сюжетов, которые не имеют прямых соответствий в действительности.

НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА В ЛИТЕРАТУРЕ - основывается на художественном дополнении и образной интерпретации современных научных открытий.

РЕКОМЕДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ:

Основные:

1. Бэкон Ф. Новая Атлантида. Опыты и наставления. - М., 1962.(ЛП)

2. Мор Т. Утопия. - М., 1978.

3. Утопический роман XVI - XVII веков. - М., 1971. (БВЛ)

Дополнительные:

1. Русская литературная утопия. - М., 1976.

УЧЕБНАЯ ЛИТЕРАТУРА:

Основная:

1. Баткин Л. М. Ренессанс и утопия // Из истории культуры средних веков и эпохи Возрождения. - М., 1976. - С. 222-244.

2. Зверев А. Когда пробьет последний час природы… (Антиутопия, ХХ век) - Вопросы литературы, 1989, № 1.

3. Осиновский И. Н. Томас Мор. Утопический коммунизм, гуманизм, реформация. - М., 1978.

4. Чаликова В. А. Утопия и культура. - М., 1992.

5. Шадурский М. Литературная утопия от Мора до Хаксли. - М., 2007.

6. Шестаков В. II. Понятие утопии. Современные концепции утопического // Вопросы философии, 1972, № 8.

7. Юрьева Л. М. Русская антиутопия в контексте мировой литератруы. - М., 2005.

Дополнительная:

1. Алексеев М. Л. Славянские источники «Утопии» Томаса Мора. - М.. 1955.

2. Гальцева Р. А. Очерки русской утопической мысли ХХ века. - М., 1992.

3. Геллер Р. Вселенная за пределами догмы. - Лондон, 1995.

4. Ланин Б. А. Русская литературная антиутопия. - М., 1993.

5. Свентославский В. В. Каталог утопий. - Пг., 1923.

6. Свентоховский А. История утопий. - М., 1910.

7. Чаликова В. А. Утопия рождается из утопии. - Лондон, 1992.

8. Чанцев А. Фабрика антиутопий. Дистопический дискурс в российской литературе 2000-ых //НЛО, 2007, №86.

9. Шестаков В. П. Социальная утопия Олдоса Хаксли: миф и реальность // О современной буржуазной эстетике. Современная социальная утопия и искусство. - М., 1976. -Вып. 4. -С. 138-159.

РАБОТА С ИСТОЧНИКАМИ:

Задание 1.

Прочитайте фрагмент из главы «Семиотизация пространства в «Утопии» Томаса Мора» из монографии М. Шадурского «Литературная утопия от Мора до Хаксли» (М., 2007) и ответьте на вопросы:

1. Какие еще черты, кроме тех, которые приведены в работе В. Бистефельда, составляют семиотику утопии?

2. Как определяет исследователь причину создания Т. Мором «Утопии»? Чем она отличается от причины, побудившей Платона создать «Законы»?

3. Почему пространство острова Утопии напоминает современную Т. Мору Англию?

Источником всех несчастий в Англии собеседник Мора Рафаил Гитлодей называл частную собственность, при существовании которой не может быть ни справедливости, ни экономического благополучия, ни всеобщего счастья: «... где только есть частная собственность, где все мерят на деньги, там вряд ли когда-либо возможно правильное и успешное течение государственных дел». Человеческое существо подвержено наибольшей деформации под воздействием денег - самой властной формы частной собственности, «... вы, как и значительная часть людей на свете, ... подражаете плохим педагогам, которые охотнее бьют учеников, чем их учат», - не понимал Гитлодей стремления государства бороться с результатами социального зла без воздействия на его первопричину, ведь такие действия по отношению к гражданам неизбежно ведут к нивелированию ценности человека.

Система поэтических средств, использованных в «Похвале глупости», имеет генетическую связь с менипповой сатирой -жанром, оформившимся в эпоху эллинизма в творчестве Лукиана. «Итак, ... соверши со мной это путешествие и, поставив себя на мое место, охвати взором весь земной порядок», - обращался Менипп к своему собеседнику, собираясь дать уничижительную оценку земной действительности. Этот призыв достиг также литераторов и мыслителей Ренессанса, взглянувших на состояние наличного мира, открывшееся им по-новому.

Составитель библиографического справочника «Литературная утопия» В. Бистерфельд обобщил центростремительные смысловые линии, развиваемые в творчестве писателей-утопистов. Под «классическим» строением жанровой семиосферы подразумевалось сочетание следующих компонентов: 1) географическое положение, природные условия (предлагается изолированная плоскость художественного эксперимента с невысокой плотностью населения, проживающего в городах); 2) контакт с внешним миром (рассматривается общее стремление к отчуждению и самозащите); 3) политическое устройство (выделяются две доминантные формы организации государства: демократия и олигархия); 4) семья и мораль (определяются принципы социализации частной жизни и евгеники); 5) труд (отмечается четкая регламентация трудовой повинности и свободного времени граждан); 6) воспитание (показывается важность института воспитания для поддержания стабильного миропорядка); 7) образование (устанавливается приоритетность естествознания в системе научных интересов совершенного общества); 8) повседневность и общение (открывается установка на гармонизацию социальных взаимодействий); 9) язык, искусство, религия (выводится сообщество, пользующееся особым языком, настороженно относящееся к искусству и практикующее солярную религию) 16 . Данная жанровая матрица отправляется от особенностей поэтической экспликации семантических конструктов, образующих художественную модель мира в «Утопии» Т. Мора.

В романе Мора выявляются структурные особенности литературной утопии, которых не было ни у Платона (ок. 429-347 до н. э.), ни у других предшественников. В диалоге «Законы» Платон «лепил из воска» идеальное государство, отстоящее от близлежащих земель, но имеющее в своем распоряжении прекрасные гавани. Замкнутость истинной республики виделась философу обязательно концентрической, сосредоточивающейся вокруг единого центра, который суммирует бытийственность воображаемого края: «Храмы надо построить вокруг всей торговой площади. Да и весь город надо расположить кругами, поднимающимися к возвышенным местам, ради хорошей защищенности и чистоты. Рядом с храмами надо расположить помещения для правителей и судилищ» 17. Совершенные формы организации сущего могли показаться лондонцу Мору, искавшему, прежде всего, не универсальной истины, а счастья, неперспективными: «... эта страна когда-то не была окружена морем. Но Утоп, чье победоносное имя носит остров (раньше этого он назывался Абракса), сразу же при первом прибытии после победы распорядился прорыть пятнадцать миль, на протяжении которых страна прилегала к материку и провел море вокруг земли; этот же Утоп довел грубый и дикий народ до такой степени культуры и образованности, что теперь он почти превосходит в этом отношении прочих смертных» 18. Как прослеживает Р. Шепард, «превращение Утопии в искусственный остров преследовало и практическую, и символическую цели» 19. Остров оказывался вне досягаемости врагов; кроме того, утопическое общество получало в буквальном смысле видимую завершенность самодостаточной единицы. Важнейшим атрибутом художественной модели мира, явленной Мором в «Утопии», было островное пространство, геофизические параметры которого напоминали Англию XVI в. (количеством поселений, равноудаленностью городов, ландшафтом столицы). Конструируемая реальность представляла собой отстранение от доступного мира, знаменовала воссоздание счастливого состояния человечества в крае испытания гуманистических идеалов. В семиосферу романа «Утопия» органически включены гуманистические идеи оксфордских реформаторов, к числу которых принадлежал и Т. Мор.

16 Biesterfeld W. Die literarische Utopie. Stuttgart, 1982. S. 16-22.

17 Платон. Законы / пер. с древнегреч. A. H. Егунова. М., 1999. С. 230.

18 Мор Т. Утопия. С. 108.

19 Shephard К. Utopia, Utopia"s Neighbours, Utopia, and Europe // Sixteenth Century Journal. 1995. Vol. 26, No. 4. P. 845.

Шадурский М. Литературная утопия от Мора до Хаксли. - М., 2007. С. 25-29. //Электронная версия: Библиотека Гумер http://www.gumer.info/

Задание 2.

Прочитайте фрагмает из статьи С. Г. Шишикиной «Литературная антиутопия: к вопросу о границах жанра» и ответьте на вопросы:

1. Как жанр атиутопии связан с жанром утопии? Почему необходим диалог между ними?

2. Какие определения антиутопии как жанра приводятся в статье? Какое кажется Вам наиболее точным и правильным?

3. В чем особенности утопического хронотопа? Чем отличается он от хронотопа антиутопии?

Принято считать, что утопия как способ социального мышления появилась вместе с оформлением государства в систему институтов. Утопические мотивы, мечты о лучшем возможном будущем в несуществующем месте (в переводе с греческого «у» -«топия» - место, которого нет) в литературных произведениях прослеживаются задолго до выхода в свет сочинения Томаса Мора «Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии», больше известного как «Утопия» (1516). Антиутопия, будучи генетически и тематически связана с утопией, сопутствует ей на всех этапах развития человечества. Традиция антиутопического мышления тоже насчитывает более 2500 лет. Антиутопические мотивы, еще не сформировавшиеся в самостоятельный жанр, можно встретить уже в «Государстве» Платона, в философии «киников», в комедии Аристофана «Женщины в народном собрании» и т. д. Вместе с развитием философии и естественнонаучных знаний растет и число произведений, в которых утопические идеи оформляются художественным образом, отделяясь от жанра философских трактатов. Однако вместе с ними увеличивается и количество литературных сочинений, в которых ставится под сомнение возможность осуществления положительных идеалов в силу разных причин. Анализ и критика отдельных негативных сторон социума и экзистенции в нем человека постепенно становятся все более значимыми, переплетаясь с утопией, но при этом обретая все большую самостоятельность, оперируя собственными ценностными характеристиками, приобретая специфические черты жанровой поэтики, что позволяет говорить о формировании особого литературного жанра - антиутопии.

Если согласиться с тем, что литературная антиутопия - анти -, но, тем не менее, самостоятельный жанр, следует, вероятно, признать, что антиутопия, отрицая утопию, развивается на основе характерных для утопии жанровых принципов. В то же время, в соответствии с законами диалектики, антиутопия, в свою очередь, становится отправной точкой для развития утопии, с последующим новым спиралевидным изменением и собственной сути, но уже на основе новой утопии. Таким образом, утверждение «антиутопия состоит с утопией в отношениях диалога», является, бесспорно, справедливым и плодотворным для определения специфики жанра.

Закономерным, поэтому, считается определение антиутопии методом «от противного» в соотношении с жанром утопии. Например, «Утопия - идеально хорошее общество, дистопия - идеально плохое и антиутопия - где-то посередине ». Антиутопия считается «зазеркальем утопии », «перевернутой утопией », жанром, иронически переосмысливающим ценностные ориентации литературной утопии . По мнению философа А. Баталова, «антиутопия - принципиальное отрицание утопии утопическими же средствами, произвольное конструирование образов иного мира, призванных отбить у читателя всякую охоту изобретать, а главное пытаться осуществить утопические проекты » Ассиметричные принципы повествования о мире, по мнению большинства исследователей, и отличают утопию от антиутопии, что справедливо как по отношению к модели мышления, так и к жанровым характеристикам. Отмечается, что литература опровергает утопию не логическими рассуждениями, не демонстрацией исторического «так не выходит», но самим способом своего бытия, самой возможностью повествования о мире . Утопия пренебрегает границей между фантазией и реальностью, антиутопия стремится их подчеркнуть . При этом переплетение научной фантастики и утопии порождает антиутопию . Однако от научной фантастики антиутопия отличается явным креном в анализ нравственной проблематики даже при рассмотрении достижений научно-технической мысли.

Многоголосицу определений антиутопии сквозь призму утопии можно было бы продолжать довольно долго. К тому же, ХХ век справедливо считают временем антиутопического социального мышления, что не могло не сказаться на становлении жанра литературной антиутопии. Подсчитано, что только за четверть века после II мировой войны лишь в англо-американской литературе появились 39 произведений, созданных в рамках утопии, и 199 жанровых разновидностей антиутопии . Причины такого жанрового бума кроются в социальном и научно-техническом опыте человечества и сопряженной с ним опасности потери человеческого в самом человеке и обществе, им созданном. «Надежда на индивидуальное и социальное совершенство человека, которая в философском и антропологическом плане была отчетливо выражена в сочинениях философов Просвещения и социалистических мыслителей ХIХ века, - писал Эрих Фромм в «Послесловии» к роману Оруэлла «1984», - оставалась неизменной вплоть до конца первой мировой войны.…Война ознаменовала начало процесса, которому предстояло в сравнительно короткое время привести к разрушению двухтысячелетней западной традиции надежды и трансформировать ее в состояние отчаяния».

В этом высказывании уже намечена грань между утопией и антиутопией. Воспользуемся определением Л. Сарджента, который считает, что «утопия - это подробное и последовательное описание изображаемого, но локализованного во времени и пространстве общества, построенного на основе альтернативной социально-исторической гипотезы и организованного как на уровне институтов, так и человеческих отношений, - совершеннее, чем то общество, в котором живет автор». Добавим, что в основе утопических построений лежит мысль, создающая некий утопический хронотоп, вынесенный за рамки настоящего, реального исторического. Заметим, что классические утопии рождались на основе художественного моделирования социально-философских теорий; антиутопии отталкивались от уже реализовавшихся теоретических постулатов. Это, как нам представляется, объясняет некоторую декларативность стилистики жанра, что косвенно подтверждается и в следующем высказывании: «Утопизм есть постоянный и неизбывный соблазн человеческой мысли, ее отрицательный полюс, заряженный величайшей, хотя и ядовитой энергией ».

1. Баталов А. Я. В мире утопии. Пять диалогов об утопии, утопическом сознании и утопических экспериментах. М., 1989.

3. Геворкян Э. Чем вымощена дорога в ад? Антипредисловие // Антиутопии ХХ века. М. 1989.

6. Латынина Ю. Л. Литературные истоки антиутопического жанра. Автор. дисс. …к. филол. н. М., 1992.

8. Морсон Г. Границы жанра // Утопия и утопическое мышление. М.,1991.

10. Новикова Г. Необыкновенные приключения науки в утопии и антиутопии (Г. Уэллс, О. Хаксли, А. Платонов) // Вопросы литературы, 1998, №4.

11. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс // Вопросы философии. 1989, № 3.

15. Флоровский Г. В. Метафизические предпосылки утопизма // Вопросы философии. 1990, № 10.

16. Чаликова В. Утопия и свобода. М., 1994.

17. Шестаков В. Эволюция русской литературной утопии//Вечер в 2217. Русская литературная утопия. М.,1990.

19. Якушева Н. Б. Трансформация утопии в антиутопию в культуре ХХ века. СПб., 2001.

20. М. Янг. Возвышение меритократии // Утопия и утопическое мышление. М.,1991.

22. Fromm E. Afterword to George Orwell’s “1984”. N. Y., 1962.

25. Sargent L. Introduction// British and American Utopian Literature, 1516-1978. Boston, 1979.

26. Sargent L. Eutopias and Distopias in Science Fiction:1950-1975.// America as Utopia. N. Y., 1981

С. Г. Шишикина. Литературная антиутопия: к вопросу о границах жанра // Вестник гуманитарного факультета ИГХТУ, 2007, № 2. // Электронная версия: http://main.isut.ru/

Задание 3.

Прочитайте фрагмент из статьи И. О. Шайтанова «Между викторианством и антиутопией. Английская литература первой трети ХХ века» и ответьте на вопросы:

1. Как И. О. Шайтанов определяет различия между утопией и антиутопией?

2. Посмотрите эпиграф к теме, взятый их романа Олдоса Хаксли, и определите, как мечта о счастье взаимодействует с устройством общества?

3. В чем, по мнению Замятина и Хаксли, состоит заблуждение утопистов? В чем состоит опасность этого заблуждения?

4. Как разрыв с прошлым как принцип создания государства, в котором все счастливы, в антиутопии ХХ века взаимодействует с принципом пространственной изоляции в утопиях Ренессанса? Как антиутопия развивает хронотоп утопии?

Однако ещё опаснее научных экспериментов оказались социальные проекты по революционному преобразованию действительности. Писатели получили возможность с натуры воспроизводить черты будущего тоталитарного государства. Зимой 1920 года в промёрзшем и голодном послереволюционном Петрограде Евгений Замятин создал самую прославленную антиутопию — роман «Мы».

Антиутопия — это мечта, начавшая осуществляться и неожиданно обнаружившая массу побочных эффектов. Вопрос жанра утопии — каким должно быть будущее? Вопрос антиутопии — можно ли принудительно сделать человека счастливым? Антиутопия — это не столько мечта, сколько предупреждение.

Замятин очень точно определил человеческий пафос всех антиутопий: в них вместо «я» властвует «мы». Личность принесена в жертву коллективу. В романе Замятина, рождённом русской действительностью, государственное устройство предполагает максимум подавления и минимум материального благополучия. В романе О. Хаксли «О дивный новый мир» (1932) насилие заменено психологической инженерией — людей ещё до рождения создают по их будущему месту в обществе, а материальное благополучие предоставляется всем в избытке. Среди главных общественных обязанностей каждого члена общества в романе Хаксли — тратить и тем самым поощрять производство: «Чем старое чинить, лучше новое носить», — одна из истин, которую вдалбливают каждому ещё в колыбели.

Олдос Хаксли (1894-1963) продолжил в XX веке традицию английского сатирического романа.

Хаксли и Замятин

Хаксли отрицал влияние на него русского писателя. Однако самим эпиграфом к роману из философа Николая Бердяева подтвердил значение для него русского исторического опыта: «Утопии оказались гораздо более осуществимыми, чем казалось раньше. И теперь стоит другой мучительный вопрос, как избежать их окончательного осуществления…»

Хаксли представляет утопическое общество в год 632 эры Форда, или эры Фрейда: два имени, одно из которых олицетворяет техническое совершенство, а второе — представление о человеке, движимом сексуальным инстинктом. Совершенство достигнуто, а инстинкты удовлетворены.

С первых страниц романа перед читателем разворачивается исчерпывающая картина общественного устройства, по мере того как сам Директор Центрально-лондонского инкубатория и воспитательного центра ведёт экскурсию студентов по его залам. На дверях инкубатория девиз Мирового Государства: «Общность. Одинаковость. Стабильность».

Слова «отец» и «мать» употребляются либо как бранные, либо как исторические термины, описывающие далёкое прошлое, когда люди были живородящими. Теперь людей изготовляют на конвейере в пробирках. Главное достижение — умение производить десятки однояйцевых близнецов в соответствии с требованием одинаковости. Однако одинаковость — это не то же самое, что старый предрассудок, именовавшийся «демократией». Равенство людей, как поучает Директор, не распространяется далее физико-химического уровня. Полная одинаковость существует лишь внутри низших каст, каждая из которых обозначена буквами греческого алфавита: самые высшие — альфы (плюсовики и минусовики), затем — беты, гаммы, дельты, а на низшей ступени — эпсилоны. Эти последние — человекоподобные существа, необходимые для выполнения чёрной работы, для которой они предназначены ещё в пробирке, а потому и вполне удовлетворены своим местом в обществе.

Когда человека «раскупоривают» (никого теперь не рожают), то в младенческом и детском состоянии он проходит курс гипнопедии — обучения во сне. Путём тысячекратных повторов через динамики в сознание вдалбливают основные истины и правила будущего поведения. Все довольны и счастливы, а если кто-то вдруг испытает психологическое потрясение или неудобство, то от этого есть средство и поведенческое правило: «Сомы грамм — и нету драм»

Сома — это, как бы теперь сказали, релаксирующее, то есть расслабляющее средство. Название для него в обществе всеобщего потребления заимствовано из древнеиндийской мифологии: так назывался напиток богов. У Хаксли нередко имена людей и названия вещей берутся из истории культуры, но не как знак памяти. Напротив, — как знак беспамятства, поскольку никто не осознаёт связи с прошлым.

И. О. Шайтанов. Между викторианством и антиутопией. Анлийская литература первой трети ХХ века // Новое в школьной программе //http://lit/iseptember.ru

Задание 4.

Прочитайте фрагмент из романа Евгения Замятина «Мы» (Из «Записи 2-ой») и ответьте на вопросы и выполните задания:

1. Найдите у Замятина реминисценции из «Утопии» Томаса Мора. Какова их смысловая фунукция?

2. Как опровергается тезис о всеобщем равенстве, обязательный для утопий?

3. Почему житель Единого Государства ощущает себя центром мира, Богом? Насколько это ощущение корреспондирует миру утопии и как опровергается в мире антиутопии?

4. Есть ли принципиальные отличия мира антиутопии от мира утопии? Почему же один мир показывается как позитивный, а другой - как негативный? Что в антиутопии изменяется в способе художественной организации и подачи утопического мира?

«…Внизу. Проспект полон: в такую погоду послеобеденный личный час мы обычно тратим на дополнительную прогулку. Как всегда. Музыкальный Завод всеми своими трубами пел Марш Единого Государства. Мерными рядами, по четыре, восторженно отбивая такт, шли нумера - сотни, тысячи нумеров, в голубоватых юнифах 62 , с золотыми бляхами на груди - государственный нумер каждого и каждой. И я - мы, четверо, - одна из бесчисленных волн в этом могучем потоке. Слева от меня О 90 (если бы это писал один из моих волосатых предков лет тысячу назад, он, вероятно, назвал бы ее этим смешным словом «моя»); справа - два каких то незнакомых нумера, женский и мужской.

Блаженно синее небо, крошечные детские солнца в каждой из блях, не омраченные безумием мыслей лица… Лучи - понимаете: все из какой то единой, лучистой, улыбающейся материи. А медные такты: «Тра та та там. Тра та та там», эти сверкающие на солнце медные ступени, и с каждой ступенью - вы поднимаетесь все выше, в головокружительную синеву…

И вот, так же, как это было утром, на эллинге, я опять увидел, будто только вот сейчас первый раз в жизни, увидел все: непреложные прямые улицы, брызжущее лучами стекло мостовых, божественные параллелепипеды прозрачных жилищ, квадратную гармонию серо голубых шеренг. И так: будто не целые поколения, а я - именно я - победил старого Бога и старую жизнь, именно я создал все это, и я как башня, я боюсь двинуть локтем, чтобы не посыпались осколки стен, куполов, машин…

А затем мгновение - прыжок через века, с + на - . Мне вспомнилась (очевидно, ассоциация по контрасту) - мне вдруг вспомнилась картина в музее: их, тогдашний, двадцатых веков проспект, оглушительно пестрая, путаная толчея людей, колес, животных, афиш, деревьев, красок, птиц… И ведь, говорят, это на самом деле было - это могло быть. Мне показалось это так неправдоподобно, так нелепо, что я не выдержал и расхохотался вдруг.

И тотчас же эхо - смех - справа. Обернулся: в глаза мне - белые - необычайно белые и острые зубы, незнакомое женское лицо.

Простите, - сказала она, - но вы так вдохновенно все озирали, как некий мифический бог в седьмой день творения. Мне кажется, вы уверены, что и меня сотворили вы, а не кто иной. Мне очень лестно…

Все это без улыбки, я бы даже сказал, с некоторой почтительностью (может быть, ей известно, что я - строитель [Интеграла]). Но не знаю - в глазах или бровях - какой то странный раздражающий икс, и я никак не могу его поймать, дать ему цифровое выражение.

Я почему то смутился и, слегка путаясь, стал логически мотивировать свой смех. Совершенно ясно, что этот контраст, эта непроходимая пропасть между сегодняшним и тогдашним…

Но почему же непроходимая? (Какие белые зубы!) Через пропасть можно перекинуть мостик. Вы только представьте себе: барабан, батальоны, шеренги - ведь это тоже было - и следовательно…

Ну да: ясно! - крикнула (это было поразительное пересечение мыслей: она - почти моими же словами - то, что я записывал перед прогулкой). - Понимаете: даже мысли. Это потому, что никто не «один», но «один из». Мы так одинаковы…

Вы уверены?

Я увидел острым углом вздернутые к вискам брови - как острые рожки икса, опять почему то сбился; взглянул направо, налево - и…

Направо от меня - она, тонкая, резкая, упрямо гибкая, как хлыст, I 330 (вижу теперь ее нумер); налево - О, совсем другая, вся из окружностей, с детской складочкой на руке, и с краю нашей четверки - неизвестный мне мужской нумер - какой то дважды изогнутый вроде буквы S. Мы все были разные…

Эта, справа, I 330, перехватила, по видимому, мой растерянный взгляд - и со вздохом:

Да… Увы!

В сущности, это «увы» было совершенно уместно. Но опять что то такое на лице у ней или в голосе…

Я с необычайной для меня резкостью сказал:

Ничего не увы. Наука растет, и ясно - если не сейчас, так через пятьдесят, сто лет…

Даже носы у всех…

Да, носы, - я уже почти кричал. - Раз есть - все равно какое основание для зависти… Раз у меня нос пуговицей, а у другого…

Ну, нос то у вас, пожалуй, даже и «классический», как в старину говорили. А вот руки… Нет, покажите ка, покажите ка руки!

Терпеть не могу, когда смотрят на мои руки: все в волосах, лохматые - какой то нелепый атавизм. Я протянул руку и - по возможности посторонним голосом - сказал:

Обезьяньи.»

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ

1. Чем, на ваш взгляд, вызвано утверждение английского ученого Чэда Уолш в книге «От утопии к кошмару»: «Все убывающий процент воображаемого мира - это утопии, все растущий его процент - кошмары. Антиутопия, или перевернутая утопия, была в XIX веке незначительным обрамлением утопической продукции. Сегодня она стала доминирующим типом, если уже не сделалась статистически преобладающей» (Walsh Ch. From Utopia to Nightmare. London, 1962. P. 14.)? Какие из утопий эпохи Возрождения могут быть прочитаны как кошмары?

2. В чем состоят отличия утопии от романа? Кто выступает главным героем утопии?

Примечания.

57. В. Ф. Асмус. Жизнь и сочинения Платона.// В. Ф. Асмус. Античная философия. - М.,1998. С. 245

58. Н. И. Голенищев-Кутузов. Томас Мор // История всемирной литературы: В 8 томах / АН СССР; Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1983—1994. Т. 3. — 1985. — С. 292—297.

59. А. А. Аникст Томас Мор. История английской литературы. Учебник. - М., 1943. // Материал размещен на сайте: «Средние века и Возрождение»: http://svr-lit.niv.ru/

60. Э. Ауэрбах. Мир во рту Пантагрюэля // Э. Ауэрбах Мимесис. - М., 1976. С. 272.

61. Г. К. Косиков. Средневековая литература и литература Возрождении яво Франции. Франсуа Рабле // РАбота размещена на сайте: «Средние века и Возрождение»: http://svr-lit.niv.ru/

62. Вероятно, от древнего «Uniforme».

тема: Политическая философия эпохи Возрождения: концепция светского государства Макиавелли, утопии Мора и Томмазо Кампанеллы.

1. Введение.

Темой своей работы я решил избрать философские искания эпохи Возрождения. Побудил меня к этому тот факт, что это была одна из величайших и плодотворнических эпох в развитии человечества, явившая миру целую плеяду титанов мысли и духа, гениев, сказавших людям нечто такое, что навеки обессмертило их имена. Возрождение - это период, интерес к которому и литература и исследования о котором будут существовать всегда. Именно там берут свои истоки многие характерные черты и особенности современной (по крайней мере, западной) цивилизации. Это был прогрессивный величайший переворот из всех пережитых до того времени человечеством, эпоха, которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, срасти и характеру, по многосторонности и учености. Люди, основание современное, господство буржуазии, были всем чем угодно, но только не людьми буржуазно ограниченными. Наоборот, они были овеяны характерным для того времени духом смелых искателей приключений.

Тогда не было почти ни одного крупного человека, который не совершил бы далеких путешествий, не говорил бы на четырех или пяти языках, не блистала бы в нескольких областях творчества. Леонардо да Винчи был не только великим живописцам, но и великим математиком, механиком и инженером, которому обязаны важными открытиями самые разнообразные отрасли физики. Альбрехт Дюрер был живописцем, гравером, скульптором, архитектором и, кроме того, изобрел систему фортификации, содержавшую в себе некоторые идеи, которые много позднее были вновь подхвачены Монталабером и новейшим немецким учениям о фортификации. Макиавелли был государственным деятелем, историком, поэтом и, кроме того, первым достойным упоминания военным писателем нового времени. Лютер вычистил авгиевы конюшни не только церкви, но и немецкого языка, создал современную немецкую прозу и сочинил текст и мелодию того проникнутого уверенностью в победе хорала, который стал «Марсельезой» 16 века. Герои того времени не стали еще рабами разделения труда, ограничивающее, создающее однобокость, влияние которого мы так часто наблюдаем у их преемников. Но что особенно характерно для них, так это то, что они почти все живут в самой гуще интересов своего времени, принимают живое участие в практической борьбе, становятся на сторону той или иной партии и борются кто словом и пером, кто мечом, а кто и тем и другим вместе. Отсюда та полнота и сил характера, которые делают их цельными людьми... И исследование природы совершалось тогда в обстановке всеобщей революции, будучи само насквозь революционно: ведь оно должно было еще завоевать себе право на существование.

Вместе с великими итальянцами, от которых ведет свое летосчисление новая философия, оно дало свих мучеников для костров и темниц инквизиции. И характерно, что протестанты перещеголяли католиков в преследовании свободного изучения природы. Кальвин сжег Сервета, когда тот вплотную подошел к открытию кровообращения, и при этом заставил жарить его живым два часа; инквизиция, по крайней мере, довольствовалась тем, что просто сожгла Джордано Бруно. Революционным актом, которым исследование природы заявило о своей независимости и как бы повторило лютеровское сожжение папской буллы, было издание бессмертного творения, в котором Коперник бросил - хотя и робко и, так сказать, лишь на смертном одре - вызов церковному авторитету в вопросах природы. Отсюда начинает свое летоисчисление освобождение естествознания от теологии, хотя выяснение между ними отдельных взаимных претензий затянулось до наших дней и в иных головах далеко еще не завершилась даже и теперь. Но с этого времени пошло гигантскими шагами также и развитие наук, которое утаивалось, если можно так выразиться, пропорционально квадрату расстояния (во времени) от своего исходного пункта.

В своей курсовой работе я хотел бы проанализировать некоторые наиболее значительные социально - политические воззрения. Здесь, конечно, возвышается фигура Н. Макиавелли. Ну и, кроме того, это ведь была эпоха, когда были популярны идеи всеобщего равенства, разного рода утопии. Я остановлюсь на творчестве двух великих утопистов Возрождения - Т. Мора и Т. Кампанеллы.

2. Политическая философия эпохи Возрождения.

2.1.Концепция светского государства Макиавелли.

Эпоха Возрождения была эпохой бурной политической борьбы, столкновений различных партий и течений, многие видные мыслители были активными участниками этих политических бурь и баталий. Поэтому интерес к философско-теоретическому анализу понятий «власть», «политика», «государство» был значительным.

Выдвинулись на авансцену и мыслители, которые активно осмысливали все эти проблемы. Приоритет здесь, безусловно, принадлежит Никколо Макиавелли (1463-1527 г.г). Он начинает новую эпоху политического мышления, освобождает политическую мысль от схоластической спекулятивности, от этики и религии. Он выдвигает принцип, согласно которому политика должна изучаться автономно, исходя лишь из нее самой. Н.Макиавелли стоял у истоков концепции «реальной политики». Этот термин обозначает политику, основывающуюся на материальных факторах, отличающихся, в частности, от этических целей. Реальная политика предполагает использование силы, включая манипуляцию, и пренебрежение моральными соображениями. Целью реальной политики является политическая мощь, которую государство проявляет, например, в своей внешнеполитической деятельности. Используемые для достижения этих целей средства оцениваются по их эффективности, а не с точки зрения независимых моральных стандартов. В своей теории Макиавелли на основе многовекового опыта существования государств прошлого и настоящего предпринял попытку объяснить принципы политики, осмыслить движущие силы развития политической жизни с тем, чтобы набросать контуры идеального государства, наилучшим образом отвечающего потребностям его времени. Цель государства он видел в возможности свободного пользования имуществом и обеспечении безопасности для каждого. При рассмотрении вопроса о государственных формах предпочтение отдавалось республике, поскольку именно республика в большей мере отвечает требованиям равенства и свободы. Задача государства состоит в том, чтобы обеспечить права и свободы.

Следует отметить, что Макиавелли жил во время перехода от Средневековья к Новому времени. Его концепция гражданина тесно связана со средневековыми представлениями о принципиальном значении чести и славы. В то же время секуляризированный стиль его мышления указывает на его близость интеллектуальной жизни 17-18 веков. Моменты мысли Макиавелли таковы:

1. Политический реализм, тесно связанный с антропологическим пессимизмом. Что касается политического реализма, то в «Государе» (1512-1513 г.г) актуализируются принцип «правды в обстоянии вещей как они есть», и оставляется без внимания то, что «должно быть».Вот точные слова Макиавелли: «Теперь остается рассмотреть, как государь должен вести себя по отношению к подданным и союзникам. Зная, что об этом писали многие, я опасаюсь, как бы меня не сочли самонадеянным за то, что, избрав тот же предмет, в толковании его я более всего расхожусь с другими. Но, имея намерение написать нечто полезное для людей понимающих, я предпочел следовать правде не воображаемой, а действительной - в отличие от тех многих, кто изобразил республики и государства, каких в действительности никто не знавал и не видывал. Ибо расстояние между тем, как люди живут и как должны быть, столь велико, что тот, кто отвечает действительное ради должного, действует, скорее, во вред себе, нежели на благо, так как, желая исповедовать добро во всех случаях жизни, он неминуемо погибнет, сталкиваясь с множеством людей, чуждых добру. Из чего следует, что государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отсутствовать от добра и пользоваться этим умением, смотря по надобности».

Макиавелли смог прямо сказать, что монарх может оказаться в таких условиях, что должен будет применять методы крайней жестокие и бесчеловечные. Крайнее зло требует крайних мер, поэтому следует избегать, в любом случае, половинчатости и компромиссов, которые ничему не служат, а, напротив, только крайне вредны.

Вот образец жесткой трезвости в рассуждениях на первые десять книг Тита Ливия (написаны в 1513-1519 г.г и опубликованы в 1532 г.). Когда кто-­нибудь становится государем какой-нибудь страны, или города, особенно не имея там прочной опоры, и не склоняется ни к монархическому, ни к республиканскому гражданскому строю, то для него самое надежное средство удержать власть - это, поскольку он является новым государем, переделать в этом государстве все по новому: создать в городах новые правительства под новыми наименованиями, с новыми полномочиями и новыми людьми - сделать богатых бедными, а бедных богатыми, как поступил Давид, став царем: «алчущих исполнил благ, а богатящихся отпустил ни с чем», а кроме того - построить новые города и разрушить построенные, переселить жителей из одного места в другое, ­словом, не оставить в этой стране ничего нетронутого. Так, чтобы в ней не осталось ни здания, ни учреждения, ни состояния, ни богатства, которое не было бы обязано ему своим существованием... Меры эти до крайности жестоки и враждебны всякому образцу жизни, не только что христианскому, но и вообще человеческому. Их должно избегать всякому: лучше жить частной жизнью, нежели сделаться монархом ценной гибели множества людей. Тем не менее, тому, кто не желает избрать вышеозначенный путь добра, надобно погрязнуть во зле. Но люди избирают некие средние пути, являющиеся самыми губительными, ибо они умеют быть ни совсем дурными, ни совсем хорошими... Эти самые горькие рассуждения связанны с пессимистическим видением человека.

Согласно Макиавелли, человек сам по себе ни хорош, ни плох, но, скорее, склонен к тому, чтобы быть плохим. Следовательно, политик не может полагаться на положительное в человеке, но должен принимать преобладание отрицательного и действовать в соответствии с этим. Поэтому не нужно бояться показаться устрашающим, следует принять необходимые меры, чтобы держать всех и вся в страхе. Конечно, идеальный государь должен быть в одно и то же время и обожаемым и внушающим страх. Но эти две вещи трудно совместимы, и поэтому, государь выбирает самый эффективный из способов управления государством.

Политику Макиавелли трактует как средство удержания власти. Важны только политические результаты. Цель правителя - приход к власти, а затем ее удержание. Все остальное есть лишь средство, включая мораль и религию. Он выдвинул формулу: результат (цель) оправдывает средства. Его поэтому обвиняют в аморализме, но исследователи подчеркивают, что оценивать учение Макиавелли надо не с позиций сегодняшних представлений о морали вообще, а исходя из контекста того времени, в котором он жил. Он жил в эпоху раздробления и слабости Италии. Это состояние он считал ненормальным. И весь пафос его мысли сводится к тому, что если появится сильный и жестокий правитель, способный объединить страну пусть даже любыми самыми жестокими методами, то такого правителя следует поддерживать.

Государство будет хорошим, если оно поддерживает баланс между различными эгоистическими интересами и, следовательно, является стабильным. В плохом же государстве открыто конфликтуют разные эгоистические интересы. В Италии времен Макиавелли первостепенной задачей являлось создание сильного государства. Здесь необходим деспот, сильный и безжалостный правитель. Макиавелли как раз и создает теорию о том, как политик может выиграть схватку за власть в историческом обществе.

Религия у него занимает незначительное место. Для него все интересы и цели секуляризированы. Религия должна лишь обеспечивать групповое единство. Поэтому все же лучше, если бы народ был религиозным. Государь должен производить впечатление религиозного человека, если он может этим чего-либо добиться.

Макиавелли обнаруживает весьма слабое понимание экономических условий реализации власти. Кроме того, он придерживался вне исторической антропологии. Человеческая природа неизменна; следовательно, изучая политические события предшествующих эпох, можно научиться управлять современной политической ситуацией. Отдельные сюжеты прошлого он использует для объяснения современности. История есть круговорот с постоянной сменой периодов расцвета и упадка.

Резюмируя, можно сказать, что когда политика становится манипуляцией, то возникает потребность в социальной науке, которая может обосновать власть государя над подданными. Макиавелли выступает как за эмпирическое исследование политики, так и за манипулятивную политику. Однако в последующие времена он пользовался дурной славой именно благодаря его учению о манипулятивной политике и его политической вне моральности, которую многие интерпретировали в духе ничем не ограниченной власти.

У Макиавелли также можно обнаружить идею эмпирической социальной науки, которая может помочь правителям лучше управлять обществом. Но эта идея превратилась в реальность только в XIX веке после Канта, когда индустриализация и другие процессы сделали общество еще более сложным и непонятным.

Итак, у Макиавелли:

1. Этика и политика разделены;

2. Политика- это манипуляция;

3. Воля государства поражает мораль и закон.

2. Новая концепция «добродетели» государя, эффективно управляющего государством и со знанием дела противостоящего «судьбе». Добродетель - это сила и здоровье, хитрость и энергия, возможность предвидеть, планировать, принуждать. Она есть сильнейшая воля, ставящая платину полному разливу событий, которая дает правило - увы! всегда частичное, как древний хаос, который строит с неодолимым напором порядок в пределах мира, но ведет к обвалу и распаду. Людьми управляют малодушие, неверность, алчность, безумие, непостоянство в намерениях, невыдержанность, необязательность, неумение страдать ради достижения цели. Едва только палка или плеть выпадают из руки правителя, тотчас же порядок нарушается, подданные его бросают, отворачиваются, предают. Поэтому грешный человек, в массе своей презирающий все святое, целиком должен быть отдан в распоряжение власти, меча и суровой наказующей длани монарха.

Эта добродетель знает, как противостоять судьбе. Макиавелли выражает мнение, что одна половина всего человеческого зависит от судьбы, а другая - от добродетели и свободы. Фортуна непостоянна, а человек упорствует в своем образе действий, поэтому, пока между ними согласие, человек пребывает в благополучии, когда же наступает распад, благополучию приходит конец. И вот совет Макиавелли: « ... Фортуна - женщина и кто хочет с ней сладить, должен колотить ее и пинать - таким она поддается скорее, чем тем, кто холодно берется за дело. Поэтому она, как женщина - подруга молодых, ибо они не так осмотрительны, более отважны и с большой дерзостью её укрощают».

И еще один штрих к портрету идеального и добродетельного государя рисует Макиавелли. Правитель должен быть великим актером и притворщиком. Он должен носить маску, хорошо скрывающую его истинные намерения. Никто не должен разгадать его истинных планов. Только так должны дезорганизовывать и обезоружить врагов. Кто не умеет претворяться, тот не умеет и царствовать!

Макиавелли хотел пожить в прекрасно устроенной республике, увидеть Италию освобожденной от врагов, увидеть мир свободным от тирании священников. Эти моменты мы должны учитывать, оценивая его взгляды. Последующие века Макиавелли был демонизирован, представлен чуть ли не как предтеча тоталитаризма певец грязной беспринципности и аморальности. Отчасти эти упреки справедливы, при этом очень много выпадов против Макиавелли необоснованны, ибо они вырывают его взгляды из контекста того времени, той конкретной исторической ситуации, в которой он жил и творил, а это - путь к искажению его учения и мыслей.

Очень хорошо прокомментировал эти упреки в адрес Макиавелли Б. Рассел: «При имени его обычно приходят в ужас, и порой он действительно ужасен. Но эту участь разделили бы многие другие, если бы они были также свободны от фальши как Макиавелли... Во многом традиционное злословие, которое не отделили от имени Макиавелли, обязан негодованию лицемеров ненавидящих откровенное признание в совершенном зле. Конечно, в учение Макиавелли остается немало такого, что действительно заслуживает осуждения, но в этом он является выражением своего века. Подобная интеллектуальная честность в вопросах, касающихся политической бесчестности, едва ли была возможна в какое-либо иное время и в какой-либо иной стране... » Двадцатый век с его войнами, политическими убийствами и переворотами, грязными политическими технологиями заставит по новому взглянуть на теоретическое наследие Макиавелли и переосмыслить его. А чем-то его идеи оказались предвосхищением и предупреждением того, что происходит в политике сегодня. Не потому ли и сегодня он так актуален?

Множится число исследований и монографий, посвященных его творчеству, пытающихся разгадать его феномен, его загадку. Это неспроста происходит. Видимо, есть в его наследие нечто созвучное нашему веку. И, может быть, именно нашему веку вновь дано лучше оценить Макиавелли, ибо некоторые из наиболее знаменитых успехов нашего времени были достигнуты методами, рекомендованными Макиавелли. И многие государственные деятели проявили себя его лучшими учениками. (Как на Востоке, так и на Западе!). можно подумать, что они точь в точь следовали инструкциям Макиавелли. Макиавеллизм стал государственной практикой. Хотя на словах, конечно, утверждалось совсем иное. Это - не хорошо и не плохо. Это - реальность. И здесь есть над чем задуматься.

2.2. Утопические идеи эпохи Возрождения и общества в целом.

Другим важным компонентом политических и философских исканий эпохи Ренессанса, были социалистические и утопические идеи. Еще во времена античности отдельные представители передовой общественно- политической мысли пытались заглянуть в общество будущего, основанного на принципах равенства. Однако первые социалистические учения появились в эпоху первоначального накопления капитала. Они теснейшим образом были связаны с движением угнетенных масс за свое социальное освобождение.

Утопический социализм выступает идеологической основой этих движений. Но не все учения о будущем обществе относятся к утопическому социализму, т.к. существуют определенные признаки, позволяющие отнести то или иное учение к социалистической утопии. Среди этих признаков можно выделить наличие идеи ликвидации эксплуатации, достижения не только политического, но и социального равенства, всеобщей обязанности трудовой деятельности, целенаправленного воспитания, общественной собственности и др.

История утопического социализма делится на три больших этапа:

Ранний утопический социализм - социализм эпохи первоначального накопления капитала (XVI - начало XVII века);

Утопический социализм эпохи буржуазных революций и становления капитализма (XVII - XVIII века);

Утопический социализм эпохи утверждения капитализма (конец XVIII начало XIX века).

Критерием такого деления является классовая обусловленность возникновения социалистических теорий, обоснованная классиками марксизма-ленинизма. Я рассмотрю лишь первый этап этого развития.

В XVI - XVII веках в экономической и общественно-политической жизни Западноевропейских стран происходят значительные сдвиги, которые характеризуются процессом первоначального накопления капитала, разложением феодальных отношений, обесцениванием крестьян, возникновением промышленных мануфактур и появлением наемных рабочих. Возрождение античного наследия повысило интерес к книге Платона "Государство". Развитие идей Платона об общности имуществ привело к появлению произведений, заложивших основы социализма Нового времени. Существенным новшеством теорий раннего социализма было умозрительное распространение общности имуществ на всех граждан (а не только философов и воинов как у Платона), а также обоснование демократических учений в государствах, базирующихся на общественной собственности. Появляется и прогрессивное общественное течение - гуманизм. Гуманисты выступали против религиозного аскетизма, за свободу личности, за удовлетворение человеком земных потребностей. Однако они отрицательно относились к революционному движению масс, были далеки от них. И лишь отдельные представители гуманизма открыто встали на сторону угнетенных. К ним относится основоположник утопического социализма Томас Мор (1478-1535), который одним из первых понял, что основой эксплуатации человеком человека является частная собственность на орудия и средства производства. В своей работе "Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия" (1576г.) он не только критикует современные ему социально- экономические отношения, но и дает изображение такого общества, где господствует общественная собственность. Другим основоположником утопического социализма по праву считается итальянский монах Т. Кампанелла (1568-1639). В произведениях Т. Кампанелла подвергаются критике феодальные отношения и сопутствующие им такие явления, как праздность, леность, тунеядство, отвергает частную собственность и противопоставляет ей общественную.

Вообще, утопия в дословном переводе - это «место, которого нет». Это ­некий идеальный проект, образ лучшего будущего, идеальная модель государства и общества, в котором личность имела бы все возможности для самореализации. Хотелось бы заметить, что появление утопических проектов в эпоху Возрождения не означает ничего необычного. На мой взгляд, склонность к конструированию (пусть, хотя бы, мысленному) лучшего будущего - это неотъемлемая черта человеческого духа. Человек (мыслящий), живущий здесь и теперь, не может до конца смириться со всеми мерзостями и безобразиями окружающей его жизни. Пока в мире есть несправедливость, бедность, неравенство, нищета, угнетение (а они, как показывает история, есть всегда), то сохраниться почва для утопических исканий. Были, есть и будут мыслящие люди, сострадающие и сочувствующие униженным и угнетенным, и вырабатывающие различные рецепты и модели их освобождения. Таково свойство человеческого духа, которое невозможно истребить. И может, это - счастье для человечества?! Не такие ли люди возглавляют духовные перевороты, кардинально меняющие жизнь человечества, которое вооружилось их идеям (когда идея овладевает массами, то она становится материально силой) - даже если это происходит и после их смерти.

Есть два типа человека. Один, целиком, вписанный в практическую посюсторонность, на полном и единственном серьезе внедрен в нужды, заботы и удовольствия мира сего, спокойно фатально принимает его природно-смертные законы. Дух такого человека исключительно отмирен, его потолок упакован без просвета в реальности высшие, в дерзание к небу, ему нет дела до страданий других. Такой человек ампутировал в себе главное метафизическое качество человека и его духа - трансцедирование, перерастание себя, выход за пределы того, что здесь и сейчас. Такого человека вполне устраивает его настроение, пусть даже серенькое, бытие. Второй тип человека - это тот, кто при такой же, как у первого, естественной причастности к условиям и требованиям земного бытия, чувствует себя в них значительно более неуютно, несчастно, глубин но трагически, не принимая их как окончательные и должные. Такой человек живет в духовно динамическом, натянутом пространстве, где работают два плюса - и земное здесь и теперь, и трансцендентный зов к лучшей природе, «К новому небу и новой земле». Люди второго типа, как правило, и становятся творцами утопия и последователями их.

Здесь можно вспомнить и античную платоновскую августиновскую утопию о неизбежной победе «Града Божьего» на земле, и, разумеется, возрожденческие утопии т.Мора и Т.Кампанеллы, и построения великих социалистов-утопистов (Фурье, Сен-Симон, Оуэн). Безусловно, есть утопический элемент в построениях Маркса и Энгельса. Можно вспомнить планетарный проект русского космизма, философию «общего дела» Федорова, где обсуждались варианты победы над смертью воскрешения (физического духовного!) всех людей, когда-либо живших на земле.

Каждая эпоха рождает свои утопии. Другое дело, что правомерно указать на наличие двух вариантов утопий - прогрессивного и реакционного.

Так, одной из самых реакционных утопий в истории человечества была нацистская утопия. Ее авторы хотели выпустить «зверя из бездны», выправить человеческое в человеке, уничтожить «неполноценные» расы и народы, установить господство «белокурой бестии». К счастью для человечества, этим людоедским планам не суждено было сбыться. Но сам тот факт, что эта утопия на целых 12 лет завладела целым народом - некогда бастионом европейской культуры - весьма показателен.

Был советский опыт. Здесь тоже много было и трагического и противоречивого, и, безусловно, положительного. Но при всем этом я считаю, что социализм и коммунизм, безусловно, несут гуманистический заряд, заряд социальной справедливости, и как идейно-философское течение - эти идеи я оцениваю положительно. И пока в мире есть регионы, где торжествует несправедливость, царит неравенство, эти идеи будут иметь своих сторонников. Левую альтернативу похоронили рано. И уже в недалеком будущем вполне возможен своеобразный «левый ренессанс». А что сегодня?! Сегодня активно внедряется в создание миллионов новая утопия - либерально-рыночная. Рынок и либеральная демократия трактуется как панацеи ото всех бед. И многие серьезные исследователи уже указывают на реакционный потенциал этой утопии. Культ рынка опасен, ибо рынок отбрасывает, бракует все, что не приносит прибыли. Здесь обязательно нужны системы сдержек и противовесов (сильное социальное государство, гражданское общество, культура и т.д.).

Что представляют собой сегодня апологеты рыночного либерализма? Это­ хищные, неразборчивые в средствах, аморальные и беспринципные субъекты, готовые ради прибыли абсолютно на все. Чубайс в интервью одной английской газете заявил, что он ненавидит Достоевского, эти его копия в глубинах души, что он готов был бы разорвать его на кучки. Почему? Не потому ли, что наш гений предсказал появление таких мерзких, буржуазно-рыночных типов, готовых продать душу дьяволу, если им заплатят, как следует, знающих одно божество Мамону, Золотого Тельца, и служащих лишь ему. Он прозорливо рассмотрел не только тех революционных «бесов» но и этих - некто опаснее. Вот недавно скончался Папа Римский Иоанн Павел П. В прессе много писали о его заслугах в крушении коммунизма, из чего можно было бы заключить, что он ­ярый сторонник современного рыночного глобального капитализма. Но это ­абсолютно не так. Он видел страдающий мир. Он совершенно недвусмысленно осуждал современную либерально-рыночную систему с ее неравенством, насилием, погоней за прибылью, аморализмом. Он указывал, что она несет в себе элементы антихристианские, антигуманистические, угрожающие всему человечеству (Энциклика 1991 г., и другие документы). А что представляет собой сегодня США - главный оплот «либерально­рыночной демократии»? сами американские историки, политологи указывают, что бушевская Америка превращается в полицейское государство со всевластными спецслужбами. Американская действительность (по оценке ряда американских же историков) начинает напоминать то, что описал Оруэлл в своем «1984». Так что разговор об утопии и антиутопии и сегодня весьма актуален. После этих замечаний вернемся в эпоху Возрождения.

Эпоха Возрождения отличается не только культурным развитием стран Западной и Центральной Европы, но и идейным и политическим развитием. Наиболее примечательна в этот период деятельность двух так называемых. "социалистов-утопистов": Томаса Мора (1478-1535) и Томмазо Кампанеллы (1568-1639). Они являются предшественниками научного социализма и их работы похожи между собой. Они оба, но каждый по-своему, пытались создать общество, в котором люди равны между собой, отсутствует частная и даже личная собственность, труд - обязанность всех, а распределение происходит по потребности.

2.3. Великие утописты - Т. Мор и Т. Кампанелла.

Томас Мор (1478-1535 г.г.) был личностью незаурядной, принимал участие в политической жизни, был канцлером при английском короле Генрихе ПI. Он был создателем первой литературной утопии, т.е. сказания о никогда и нигде не существовавшем, но желанном, прямо-таки идиллическом обществе (дословно "утопия" значит "нигдея", т.е. место; которого нет). Впервые в мировой литературе Мор нарисовал подробную картину социалистического строя, основанного на коллективной собственности на средства производства. Сокращенный заголовок главного произведения Мора - "Утопия" - дал название всему домарксистскому периоду социалистических и коммунистических исканий и мечтаний. Т. Мор одним из первых на рационалистической основе решает проблему организации общественного потребления путем создания демократического централизованного государства посредством внедрения общественного производства. Наряду с выдающимися догадками об устройстве будущего общественного строя, организации социально- политической жизни, учению Мора присущи черты наивности и примитивизма, идеализируем патриархальную семью, допускай рабский труд, терпим к религии, уравнительность в распределении. Другие произведения Мора не столь значительны, как "Утопия", принесшая ему всемирную славу. Последующие теоретики раннего социализма испытывали на себе сильное влияние "Утопии", в том числе и новых идей о государстве и праве.

Карьера Томаса Мора складывалась более чем удачно. Выходец из семьи лондонского юриста, он получил хорошее образование, стал просвещеннейшим человеком своего времени, дружил с самыми выдающимися учеными-гуманистами. В его доме написал Эразм Роттердамский свою знаменитую "Похвалу глупости". Мор избирался членом парламента и его спикером, выполнял важные дипломатические поручения короны и пользовался исключительным авторитетом как юрист. В 1529 году Мор стал лордом-канцлером и надеялся таким образом, используя высокий пост, влиять на политику короля. Мор неплохо писал и его произведения оказали большое влияние, и не только на современников. Но, как говорится, Мор сам себя погубил. Еще в 1516 году вышла в свет за границей "Весьма полезная, а также и занимательная, поистине золотая книжечка о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия" или попросту "Утопия". Напечатана была эта книга в бельгийском городе Лувене и за какие-нибудь два-три года выдержала несколько изданий. Но в 1532 году это произведение стало известно королю Генриху VH и карьере Мора наступил конец, а через 3 года Мора казнили. Причем его обвинили в государственной измене и приговорили к мучительной казни по требованию короля. Приговор гласил: " ... влачить по земле через все лондонское Сити в Тайберн, там повесить его так, чтобы он замучился до полусмерти, снять с петли, пока он еще не умер, отрезать половые органы, вспороть живот, вырвать и сжечь внутренности, затем четвертовать и прибить по одной четверти его тела над четырьмя воротами Сити, а голову выставить на Лондонском мосту". В день казни Мору сообщили о королевской милости: приговор заменяется обыкновенным отсечением головы, на что Мор заметил: "Избави Боже моих друзей от такой милости".

В 1516 г. он пишет свой труд «Утопия», принесший ему бессмертную славу. Утопия - это остов, где создано идеальное и справедливое общество. Там находятся 54 города, выстроенных по одинаковому плану, за исключением того одного, что является столицей. Все жители утопии работают по 6 часов в день, остальное время отводится самообразованию и самосовершенствованию. Нет социального неравенства, государство всем создает примерно равные условия жизни. Все должностные лица избираются из числа ученых. Форма правления ­представительная демократия, покоящаяся на системе многоступенчатых выборов; во главе стоит князь, который избирается пожизненно, но может быть низложен за стремление к тирании. Мужчины и женщины пользуются равными правами. Среди утопийцев много существует религий, и все они пользуются равными правами, царит религиозная терпимость. Ключевой пункт - это отсутствие частной собственности, общность имущества, равенство граждан между собой, отсутствие различий в имущественно-социальном статусе. Осуждались алчные богачи, которые накапливали свои богатства, ущемляя интересы тысяч других людей. Содержался призыв к ликвидации денег как таковых.

В «Утопии» можно увидеть, как Мор противопоставляет идеальные принципы устройства жизни утопийцев тому, что в реальности творилось в его родной Англии ХУI веке (перестройка сельскохозяйственной системы, которая лишила земли и работы большое количество крестьян - так называемые огораживания, когда «овцы поедали людей», и когда при Генрихе УН было повешено 72000 бродяг - бывших крестьян; религиозная борьба инетерпимость; ненасытная жажда обогащения). Мор был убежден, что достаточно следовать здравому смыслу и элементарным законам природы, которые находятся с разумом в безукоризненной гармонии, чтобы избежать того зла, которое отягощает общество.

«Утопия» не представляла социальной программы для реализации, но определяла принципы, предназначенные к тому, чтобы стать нормативной функцией, и посредством намеков, постоянно указывала на социальные недуги и методы их лечения. «Утопия» стала чрезвычайно популярна, вызвала огромное количество подражаний. Это одна из немногих книг, о которых можно сказать, что они повлияли на ход истории. Вот что пишет исследователь Л.Фирпо: «В них человек, измученный насилием несправедливого общества, заявляет протест, который никогда уже не будет заглушен. Первый из бессильных реформаторов, замкнутый в мире чрезмерно глухом и слишком враждебном для того, чтобы выслушать его, он обучал, как вести борьбу тем единственным способом, который остается безоружным людям культуры, которые, обращаясь к будущим векам, набрасывают программу не затем, чтобы призвать к непосредственному действию, но чтобы будоражить сознание. И по сей день блестящие реалисты, которых мир называет словом «утописты», делают именно то единственное, что им надо: как мореплаватели, потерпевшие кораблекрушение у необитаемого острова, они бросают потомкам сообщение в бутылке. Итак, «Утопия» Мора поражает масштабом человеческого духа, обозначает фундаментальное измерение духа в его поисках идеала.

Не менее известным мыслителем того же направления эпохи Возрождения был Томмазо Кампанелла и его про изведение "Город Солнца". Его настоящее имя было Джованни Доменико. Позже, когда он принял монашество, ему в честь святого Фомы Аквинского дали имя Фома, Томмазо. А еще с детства у него было прозвание в память одного из прадедов - Кампанелла, что значит колокол. Под этим именем он и вошел в историю. Кампанелла был итальянцем по происхождению, уроженцем Калабрии - области Италии, которая находилась под властью испанцев. Он был сыном сапожника, но ему в детстве повезло и он смог овладеть грамотой. Ему хотелось учиться дальше, но для бедных дорога к знаниям шла тогда только через монастырь. И он в 14 лет уходит в монастырь ордена св. Доминика. В 23 года вышла его первая книга - "Философия, основанная на ощущениях". Именно тогда инквизиция впервые арестовала его. Когда ему было 31 год Кампанелла готовит восстание, чтобы освободить родную Калабрию от испанской тирании. Все было очень хорошо спланировано и подготовлено. Но планы восстания стали известны испанцам. Начались аресты и 6 сентября 1599 года Кампанелла был арестован. 27 лет он провел в тюрьмах, но это не сломило его. Он во многом похож на Бруно. Маг и астролог, охваченный тревогой и ожиданием преобразований, уверенный в своей особой мысли, неутомимый в поисках, исключительно образованный, способный бесконечно писать и переписывать сочинения с неубывающей силой. Одним словом, - разбуженный вулкан, да и только! Ему пришлось пережить все - и пытки инквизиции, и одиночество заключения, и ненависть своих близких - отца и брата, осужденных из-за него. Но страдания не сломили его, он продолжал мыслить и творить даже в тюрьме. В 1601 году он начинает свой знаменитый трактат "Город Солнца" о справедливом и разумном государстве, пишет лежа, изуродованными пыткой пальцами. Несмотря на всю наивность и утопичность суждений Кампанелла, некоторые его положения заслуживают серьезного внимания. К ним относятся воспитание любви и уважения к труду; выбор сферы трудовой деятельности в соответствии со склонностями и способностями; усиление роли общественных, государственных органов в воспитании подрастающего поколения; эмансипация женщин. "В оковах, но все же свободный, один, но все же не одинокий, стеная, но спокойный, я слушаю своих врагов" - даже его мучители удивлялись спокойности Кампанеллы. А он считал своим долгом выжить, чтобы поведать о пути ко всеобщему счастью и благоденствию, который он, как ему казалось, открыл. И даже выйдя из тюрьмы через почти четверть века, он продолжает писать трактат за трактатом, находясь под надзором в монастыре. Он обессмертил свое имя «Городом Солнца». Это - сумма мечтаний Кампанеллы от зла, которое его угнетает, не без помощи мощных инструментов магии и астрологии. Число колец городских стен равно количеству планет, а Город построен так, чтобы удержать благоприятные импульсы, исходящие от неба (согласно магико-герметической теории и традиции, Солнце - видимый Бог, Символ Разума). Городом управляет жрец, имя которому - Солнце или Метафизик. Ему помогают Мощь, Мудрость, Любовь - первоосновы бытия символизирую они, и каждый выполняет обязанности, соответственно его имени. В этом городе все блага - общие (как в Государстве Платона). Все пороки побеждены. Это - магический город, построенный так, чтобы уловить благодатное малейшее влияние звезд. Здесь славят и Христа, и Платона, и Птолемея, и Коперника. Кампанелла явился последним из могикан Ренессанса. Жизнь его прошла под знаком всеобщего духовного обновления.

2.4. «Утопия» Т. Мора и «Город Солнца» Т. Кампанеллы.

Что же за книги эти были - "Утопия" и "Город Солнца", одна из которых привела своего автора на плаху, а другого заставила провести жизнь в нужде и неволе? "Утопию" Т. Мора и "Город Солнца" Т. Кампанелла объединяет то, что они создавались в соответствующих условиях периода первоначального накопления капитала и разложения феодальных отношений, их авторы являются наиболее яркими представителями раннего утопического социализма. В их взглядах отражалась идеология освободительного антифеодального движения наиболее угнетенной части народа - крестьянства и предпролитариата.

Сюжет этих книг довольно прост: в них описываются порядки на острове Утопия и в Городе Солнца и образ жизни их жителей. Томас Мор и Кампанелла пытались создать облик общества, в котором нет никакой собственности, где все принадлежит всем, где все трудятся и нет тунеядцев и никто не знает, что такое деньги. У Мора - это остров Утопия, у Кампанеллы - отдельно взятый город. Обе книги написаны в форме диалога и от имени некоего путешественника, случайно открывшего неведомую страну. В обществе, созданным Мором и Кампанеллой должны быть все равны. Однако в "Утопии" Мора встречается такой класс людей как рабы, "которые не только постоянно пребывают в работе, но и находятся в цепях". И в "Утопии" Мора и в "Городе Солнца" Кампанеллы существует социальная иерархия, где некие начальники и наблюдатели управляют всей жизнью граждан, а власть верховного правителя очень напоминает диктатуру, что явно противоречит подлинному равенству. А "наблюдение за тем, чтобы сочетание мужчин и женщин давало наилучшее потомство" (по Кампанелле) вообще смахивает на нацизм. Сами люди как "перекати-поле", не имеют ни корней, ни привязанности ни друг к другу, ни к своим детям. Каждые два года (по Мору) их перемещают из города в деревню и наоборот. (Очень напоминает как совсем недавно направляли из городов в колхозы на уборочные работы). Каждые 10 лет жители обмениваются своими домами. И вообще у них все регламентированно, все делается по звонку - ложатся спать около 8 вечера, спят 8 часов, а в предрассветные часы (когда особенно хорошо спится нормальным людям) устраивают публичные чтения, причем участвуют в них только те, кто были кем-то отобраны для науки (поневоле захочется быть дураком, чтобы выспаться). Люди одеты у обоих авторов совершенно одинаково - "одежду носят они белого цвета, и стирается она ежемесячно (!)", а поскольку люди заняты в основном сельским хозяйством, можно себе представить эти сомнительные "белые одежды". Но выбор одежды это мелочи, по сравнению с тем, что те же начальники подбирают мужчин и женщин для продолжения рода, как скот: "Женщины статные и красивые соединяются только со статными и крепкими мужчинами; полные же - с худыми, а худые - с полными дабы они хорошо и с пользой уравновешивали друг друга" (по Кампанелле). "Вскормленный грудью младенец передается на попечение" неких старцев, которые обучают их говорить, а впоследствии "эти старцы занимаются с ними гимнастикой, бегом, метанием диска" и т.д. "Дома, спальни, кровати и все прочее необходимое", (надо думать и зубные щетки тоже) как пишет Кампанелла у жителей города Солнца общие. Из этого следует, что и болезни у них тоже общие и весьма часты всевозможные эпидемии. "Должностные лица получают большие и лучшие порции, и из своих порций они всегда уделяют что-нибудь на стол детям, выказавшим утром. больше прилежания на лекциях, в ученых беседах и на военных занятиях". Угощение объедками - "считается одной из величайших почестей". Итак, и у Мора и у Кампанеллы - "производство потомства имеет в виду интересы государства, а интересы частных лиц - лишь постольку, поскольку они являются частями государства". Из этого следует, что человек - не индивидуум, а лишь маленький винтик большой машины, называемой государство. Прочтя обе работы можно сделать вывод, что в них изображен идеал тоталитарного государства, где верховный правитель избирается пожизненно и имеет неограниченную власть, где все регламентированно, начиная с причесок и кончая воспитанием детей, где человек никогда не принадлежит себе, но всегда находится под наблюдением начальников. Остается одна малость - где найти такого правителя и столько умных и "совершенно чуждых скаредного корыстолюбия (как писал о самом Море Эразм Роттердамский)" начальников, чтобы они могли справедливо и разумно управлять людьми. Кампанелла, будучи в изгнании во Франции, на одной из своих книг, изданных в Париже сделал посвящение кардиналу Ришелье: "И Город Солнца, который я изобразил, а тебе надлежит воздвигнуть, да воссияет вечным и немеркнущим светом". Остается только надеяться, чтобы это пожелание никогда не сбылось.

3. Заключение.

Ну что ж, на этом мы завершим обзор социально политических идей и теорий Ренессанса. Перед нами выше прошла величественная панорама исканий человеческого духа. Эти попытки духовного прорыва к новой трансцендентной реальности, осмысления вечных основ бытия обречены на бессмертие. Они будут востребованы человечеством всегда. Именно в этом и состоит их революционное всемирно-историческое значение. Я закончил свой анализ философских исканий эпохи Ренессанса.

Разумеется, я не открыл здесь ничего нового. Да и цели такой я перед собой не ставил. Но зато кое-что прочитал, погрузился в эту атмосферу духового поиска и обновления, расширил свой кругозор. Считаю, что и это не мало. О Возрождении до сих пор спорят. Да и будут спорить. Такова уж эта противоречивая эпоха. Одни задавались вопросом - а вообще было ли оно? Не изобретение ли это историков, не некая ли идеальная конструкция? Другие вопросы - что и под каким флагом возрождалось, каковы итоги этого возрождения? Н.А. Бердяев, например, полагал, что тайна, трагическая загадка Возрождения в том, что оно не удалось. Никогда еще в истории в мир не было послано столько гениев, но результат оказался трагическим. Они так и не смогли подняться к трансцендентным высотам духа, хотя очень пытались. Чувствовался трагический распад их мировоззрения - с одной стороны они пытались сказать о божественном, понять сущность мира, постигнуть последнее основание его, погрузиться в глубины Абсолюта, а другой - они отворачивались от Бога, отвергали его, трактовали его слишком вольно, далеко отступая от библейско-­христианских принципов. Это трагический распад в душах гениев той эпохи и обусловил, по мнению Бердяева, неудачу Возрождения, неудачу его попыток схватить сущность и истину бытия. Без полного согласия к гармонии с Абсолютом, с Богом земному человеку это невозможно - будь он даже титаном уровня Леонардо да Винчи. Но будет ли у человека с его свободой воли (тем более гения, который творит свой мир абсолютно свободно) такая полная гармония с Богом? Но все равно даже в своей трагической неудаче, в этой разлученности с Богом, творения Возрождения великолепны и заставляют нас восхищаться ими спустя века.

Несмотря на разброс мнений и оценок в отношении Ренессанса, совершенно ясно одно - это была трагическая и героическая эпоха титанов духа, людей большого мужества, которые создали гениальные творения во всех областях (в том числе, в области мысли и философии), а некоторые из этих творений не превзойдены и до сих пор. И еще Гетте заметил, что прикосновение ко всему великому и значительному облагораживает и возвышает людей. Действительно, погружаясь в течение мыслей людей того времени, чувствуешь, что приобщаешься к вечности, забываешь о суете сегодняшней повседневности. Иногда это полезно делать, тем более что при этом черпаешь для себя из этой сокровищницы духа нечто такое, что много говорит тебе и о сегодняшнем дне. Это все, естественно, требует интеллектуальных усилий, но результат оправдывает их приложение.

Я никогда не буду профессионально заниматься философией, но в тоже время я полагаю, что человек должен хотя бы время от времени давать себе труд размышлять над миром и своим бытием в нем, над самим собой. Только такая рефлексия и позволяет ему оставаться человеком­ cogito ergo gum («мыслю, значит существую» - Декарт). Оставаться человеком - и значит быть, существовать.

А такие эпохи, как Возрождение, дают очень богатую пищу для подобного рода размышлений. В этом их непреходящее значение. Поэтому любому полезно на время отрешится от «суеты сует» нашей повседневности и погрузиться в метафизику великих мыслей.

Я это сделал и по окончанию работы понял, что уже несколько иначе смотрю на некоторые вещи, что-то открылось мне в ином ракурсе, что-то я переоценил. Думаю, что работа над этой курсовой работой была вкладом в копилку моей души, моих знаний, прикосновением к бессмертным творениям духа.

4. Литература.

1) Борзова Е. П. История мировой культуры. С. П., 2002.

2) Буркгардт Я. Культура Италии в эпоху Возрождения. См., 2003.

3) Всемирная история. Под ред. Поляка Г. Б., Марковой А. Н. М., 2000.

4) Гегель Г. Сочинения. Т. Х. Лекции по истории философии. Кн. 3. М., - Л., 1935.

5) Гегель Г. Философия истории. С. П., 1993.

6) Кармин А. С. Культурология. М., С. П., 2003.

7) Коплстон Ф. История философии. Средние века. М., 2003.

8) Рассел Б. История западной философии. Ростов н/Д., 1998.

10) Скирбекк Г., Гилье Н. История философии. М., 2003.